Вверху расписания значилось: МАРТ 1879 г.
Март 1879-го!… Ее обманули! Четыре года прошло, как погиб ребенок, четыре года, как Джон покинул Сан-Диего!… Так, значит, все эти четыре года она… О!… И мистер Эндрю, и доктор Брамли позволяли ей думать, что болезнь продолжалась только два месяца, потому, что хотели скрыть от нее правду о «Франклине», потому, что четыре года о Джоне и его судне нет никаких вестей!
У миссис Бреникен произошел сильный спазм[92], очень напугавший служащего. Все же из последних сил ей удалось овладеть собой, и, бросившись вон из конторы, она быстро зашагала по улицам нижнего города. Люди, видевшие эту женщину, бледную, с блуждающим взглядом, должно быть, думали, что она сумасшедшая.
Несчастная Долли, не грозило ли ей и впрямь новое безумие? Куда она направлялась? Несколько минут спустя она, сама не зная как, очутилась возле дома Эндрю. Пройдя через комнаты столь стремительно, что находившиеся там служащие не смогли ее остановить, она толкнула дверь кабинета, где сидел судовладелец.
Увидев входящую миссис Бреникен, мистер Уильям Эндрю поначалу изумился, в следующий миг перекошенное лицо и мертвенная бледность его подопечной ужаснули судовладельца. Но прежде чем он смог что-либо проговорить, Долли воскликнула:
— Я знаю! Знаю! Вы обманули меня! Четыре года я была безумна!…
— Дорогая… успокойтесь!
— Отвечайте! Что «Франклин»? Уже четыре года, как он ушел, так ведь? Вы не имеете о нем сведений четыре года.
Мистер Уильям Эндрю молчал, опустив голову,— слезы были единственным ответом, который мог дать судовладелец.
«Франклин» считают погибшим! Никто из команды уже не вернется… и я никогда не увижу Джона!» — пронеслось в голове Долли. И, внезапно потеряв сознание, она упала в кресло.
Мистер Эндрю позвал одну из прислуживающих в доме женщин, и та поспешила оказать миссис Бреникен помощь. Кто-то из служащих был тотчас послан за доктором Брамли, живущим неподалеку. Доктор вскоре явился.
Мистер Уильям Эндрю рассказал ему о происшедшем. Из-за чьей-то бестактности, а может, и по воле случая Долли только что узнала все сама. Не важно, случилось это в Проспект-хаус или же на улице! Теперь она все знает…
Доктору Брамли, озадаченному тем, выдержит ли рассудок его пациентки этот последний, самый страшный для нее удар, с трудом удалось привести несчастную женщину в чувство. Но когда миссис Бреникен понемногу пришла в себя, стало очевидно, что она вернулась к жизни в твердом уме; Долли полными слез глазами вопросительно смотрела на мистера Уильяма Эндрю, стоявшего возле нее на коленях и державшего ее за руки.
— Говорите… говорите… мистер Эндрю! — только и смогла она вымолвить.
И тогда прерывающимся из-за рыданий голосом мистер Уильям Эндрю рассказал ей о том, какое беспокойство поначалу вызывало отсутствие известий о «Франклине». Письма и телеграммы были отправлены в Сингапур и Индию, куда корабль так никогда и не приходил. Были проведены поиски на всем пути следования судна!… И никаких следов кораблекрушения не было обнаружено!
Миссис Бреникен, неподвижная, с остановившимся взглядом, молча слушала судовладельца.
— Ребенок мертв… Муж мертв…— прошептала она, когда мистер Уильям Эндрю закончил свой рассказ.— Ах, и зачем только Зак Френ не дал мне умереть! — Но вдруг лицо ее оживилось, и такая внутренняя сила выразилась в нем, что доктор Брамли оторопел.— Со времени последних поисков никаких сведений о «Франклине» не было? — решительным тоном спросила Долли.
— Никаких, ответил мистер Эндрю.
— И вы считаете его погибшим?
— Да… погибшим!
— И о Джоне и его людях тоже ничего не известно?
— Ничего, бедная моя Долли, и теперь уж у нас нет надежды…
— Нет надежды! — повторила миссис Бреникен с какой-то даже иронией в голосе.
Поднявшись, она простерла руку к окну, в котором виднелся океан до самого его слияния с небом.
Мистер Уильям Эндрю и доктор Брамли наблюдали за ней с тревогой за ее психическое состояние. Но Долли прекрасно владела собой, душевный огонь светился в ее взгляде.
— Нет надежды,— снова повторила она.— Вы говорите, что у вас нет надежды! Мистер Эндрю, если для вас Джон и погиб, то он не погиб для меня! Все свои деньги, а их, кажется, немало, я употреблю на поиски «Франклина»! И с Божьей помощью я найду его! Да! Найду!
Глава X
ПРИГОТОВЛЕНИЯ
Для миссис Бреникен началась новая жизнь. И если в гибели сына ей не приходилось сомневаться, то в отношении мужа у нее такой уверенности не было. Разве Джон и его товарищи не могли спастись во время кораблекрушения и укрыться на одном из многочисленных островов в Филиппинском, Целебесском или Яванском морях? Разве нельзя допустить, что их удерживает в плену какое-нибудь туземное[93] племя и они не имеют ни малейшей возможности бежать?
Эта надежда, с необычайной силой овладевшая миссис Бреникен, вскоре произвела поворот и в общественном мнении относительно «Франклина». Нет! Долли не верила, не могла поверить в то, что Джон и его команда погибли. И кто знает, может, именно это упорство позволило ей сохранять рассудок. Во всяком случае, некоторые были склонны усматривать в этом нечто вроде навязчивой идеи, разновидности безумия, которую можно было бы назвать «психозом преувеличенной надежды». Единственная цель стояла теперь перед Долли — найти Джона, и она шла к ней с решимостью, которую укрепляли сами обстоятельства.
Раз Господу было угодно, чтобы Зак Френ не дал ей утонуть, раз Господь сделал доступными для нее все те средства, которые дает богатство,— значит, Джон жив и Долли спасет его. Все свои деньги она употребит на беспрестанные поиски; не будет ни одного острова или малого островка в тех местах, где проходил молодой капитан, который бы не нашли, на котором бы не побывали, который бы не осмотрели вдоль и поперек. То, что леди Франклин сделала для Джона Франклина[94], миссис Бреникен сделает для Джона Бреникена, и она одержит победу там, где потерпела поражение вдова прославленного адмирала.
С того поворотного дня Доллиным друзьям стало ясно, что нужно помогать ей на этом новом этапе ее жизни. Именно так и поступал мистер Уильям Эндрю, хотя мало надеялся на то, что попытки найти спасшихся моряков увенчаются успехом. Он стал самым участливым советчиком миссис Бреникен. Его поддерживал и капитан «Баундари», в ту пору стоявшего в Сан-Диего на приколе. Капитан Эллис, человек решительный и надежный, верный друг Джона, получил приглашение встретиться с миссис Бреникен и мистером Уильямом Эндрю.
Беседы часто проходили в Проспект-хаус. Какой бы богатой ни была теперь миссис Бреникен, она не хотела покидать это непритязательное шале, здесь Джон оставил свою жену, когда уходил в море, здесь он найдет ее, когда вернется. Ничто не должно измениться в Доллином образе жизни до возвращения Джона в Сан-Диего. Она будет вести прежнее скромное существование, расходуя сверх того, что привыкла расходовать, только на поисковые нужды и благотворительность.
Жители города с удвоенной симпатией стали относиться к мужественной женщине, не пожелавшей становиться вдовой Джона Бреникена. Она и не подозревала, что к ней прониклись горячей любовью, ею восхищались, ей даже поклонялись, и те несчастья, которые выпали на ее долю, оправдывали это поклонение. Многие не только высказывали пожелание успеха кампании, которую готовилась предпринять миссис Бреникен, но и верили в этот успех. Когда Долли видели на улице, идущую из верхнего города в дом Эндрю или к капитану Эллису, серьезную и мрачную, одетую в траур, постаревшую лет на десять, люди почтительно снимали шляпы. Но она словно не замечала адресованных ей знаков уважения.
В ходе бесед, которые вели миссис Бреникен, Уильям Эндрю и капитан Эллис, прежде всего встал вопрос о маршруте, по которому должен был следовать «Франклин». Его важно было установить с детальной точностью; дом Эндрю отправил свое судно в Индию с заходом в Сингапур, именно в этот порт ему надлежало доставить часть груза, прежде чем направиться в Индию.