— Очень жестоким, Джон,— продолжал Лен Баркер,— но спустя несколько лет разлуке должен был прийти конец. Около года назад мы стали готовиться к возвращению в Сан-Диего, как вдруг нежданная новость заставила нас отложить приготовления. Стало известно, что произошло с «Франклином», где он потерпел крушение, и одновременно прошел слух, что единственный из уцелевших в катастрофе моряков находится в плену у австралийцев, что это вы, Джон…
— Но каким образом могли узнать об этом? Разве Гарри Фелтон?…
— Да, эти сведения сообщил Гарри Фелтон. Ваш помощник был подобран на берегу реки Пару, на юге Квинсленда, и перевезен в Сидней.
— Гарри! Мой славный Гарри!…— воскликнул капитан.— О, я знал, что он не забудет обо мне! Как только он прибыл в Сидней, он организовал экспедицию!…
— Он умер… умер от лишений, которые ему пришлось вынести.
— Умер?! — воскликнул Джон.— Господи… умер!
Из глаз его полились слезы.
— Но перед смертью,— продолжал Лен Баркер,— Фелтон смог сообщить о событиях, последовавших за крушением «Франклина» на рифах острова Браус. Он сообщил, как вы добрались до западного берега Австралии. Я находился у его постели… Я все узнал от него самого… Все! Потом глаза его закрылись, и он скончался с вашим именем на устах.
— Гарри!… Бедный мой Гарри!… — прошептал Джон, думая о страшных испытаниях, погубивших его преданного друга.
— О «Франклине», ничего не было известно четырнадцать лет,— снова заговорил Лен Баркер.— Можете себе представить, как было воспринято известие о том, что вы живы, что Гарри Фелтону несколько месяцев назад удалось бежать, а вы остались в плену у аборигенов на севере Австралии… Я немедленно отправил телеграмму Долли, уведомил ее, что отправляюсь в путь с целью вызволить вас из плена, поскольку, как сказал Гарри Фелтон, речь может идти только о выкупе. Собрав караван и взяв на себя руководство экспедицией, я вместе с Джейн покинул Сидней. И вот уже семь месяцев… Именно столько нам потребовалось времени, чтобы добраться до реки Фицрой. Наконец, с Божьей помощью мы прибыли на стоянку инда…
— Спасибо, Лен, спасибо! — воскликнул капитан Джон.— То, что вы сделали для меня…
— Сделали бы и вы, окажись я в подобной ситуации,— заключил Лен Баркер.
— Конечно!… А ваша жена, Лен, ваша храбрая Джейн, которая не убоялась стольких трудностей, где она сейчас?
— Она в трех днях ходьбы вверх по течению, с двумя моими людьми,— ответил Лен Баркер.
— Значит, я увижу ее…
— Да, Джон, я не взял ее сюда потому, что не знал наверняка, как аборигены встретят наш небольшой караван.
— Но вы пришли не один?
— Нет, с конвоем из дюжины черных людей. Я здесь уже два дня.
— Два дня?
— Да, и все это время я употребил на то, чтобы заключить сделку. Этот Вилли дорожил вами, мой дорогой Джон. Он знал, что у него в руках важный человек, вернее, ценный… Пришлось долго беседовать с ним, чтобы он дал вам свободу в обмен на выкуп.
— Так, значит, я свободен?
— Так же, как и я.
— А аборигены?…
— Ушли вместе со своим вождем, на стоянке не осталось никого, кроме нас с вами.
— Ушли?! — воскликнул Джон.
— Взгляните сами!
Капитан опрометью кинулся из хижины; на берегу реки находились черные конвойные Лена Баркера — инда нигде не было.
Читателю ясно, что являлось правдой, что ложью в рассказе Лена Баркера, а о чем он попросту умолчал. Но мог ли Джон усомниться в достоверности его рассказа? Мог ли не выразить горячей благодарности тому, кто, презрев опасности, вернул ему свободу? Речи этого мерзавца растрогали бы кого угодно.
Теперь ничто не мешало Лену до конца осуществить свои преступные планы. Джон Бреникен поспешит с ним туда, где их ждет Джейн… К черту всякую нерешительность! В пути он найдет случай убрать капитана, причем так, чтобы черные конвойные ни о чем не догадались и не смогли бы в дальнейшем свидетельствовать против него.
Капитану Джону не терпелось поскорее отправиться в путь, и было решено выступить в тот же день. Больше всего на свете он хотел сейчас увидеться с Джейн, верной подругой его жены, расспросить о Долли, сыне, о мистере Уильяме Эндрю, обо всех, кого оставил в Сан-Диего…
После полудня тронулись в путь. Провизии имелось на несколько дней. Воду для немногочисленного каравана можно будет брать в реке Фицрой. Джон и Лен Баркер ехали на верблюдах. Это давало возможность, в случае надобности, опередить конвойных на несколько этапов, а стало быть, облегчало негодяю осуществление его замыслов. Нельзя, чтобы капитан Джон добрался до стоянки… И он до нее не доберется!
В восемь вечера Баркер остановился на левом берегу реки на ночлег. До стоянки было еще далеко, и он посчитал, что от конвойных отрываться рано: в этих краях можно нарваться на нежелательную встречу. С рассвета следующего дня он и его спутники продолжили поход. За день прошли два этапа, между которыми сделали двухчасовой привал. Не всегда было легко идти вдоль реки: на пути то попадались глубокие овраги, то вставали непроходимые дебри из эвкалиптов и камедных деревьев, не раз вынуждавшие делать большой крюк.
К вечеру все очень устали, и после ужина конвойные заснули. Несколько минут спустя уснул и капитан Джон. Не спал только Лен Баркер. Не воспользоваться ли подходящим моментом? Убить Джона, оттащить труп шагов на двадцать, а там бросить в реку… Кажется, сама обстановка способствует тому, чтобы совершить это преступление. На следующее утро, когда настанет время уходить, все будут тщетно разыскивать капитана…
Около двух часов ночи Баркер бесшумно поднялся и с кинжалом в руке подполз к жертве. Но в тот самый миг, когда он приготовился нанести удар, Джон проснулся.
— Мне почудилось, что вы меня звали,— с трудом проговорил Баркер.
— Нет, мой дорогой Лен. Я видел во сне мою милую Долли и нашего сына, но вдруг отчего-то проснулся!
В шесть утра капитан Джон и Лен Баркер продолжили путь вдоль реки. Этим вечером они должны были прибыть на стоянку, и, решив, что пора доводить задуманное до конца, Лен предложил Джону опередить конвой. Джон, горя желанием встретиться с Джейн, поговорить с ней по душам, так, как он не мог говорить с Леном, согласился. Они совсем было собрались трогаться в путь, когда один из конвойных, подойдя к ним, сообщил, что в нескольких сотнях шагов видел белого человека, с осторожностью пробирающегося в их сторону.
В следующее мгновение Лен Баркер вскрикнул.
Он узнал Годфри.
Глава XV
РАЗВЯЗКА
Влекомый каким-то инстинктивным чувством, плохо осознавая, что он делает, капитан Джон устремился к мальчику.
Лен Баркер стоял неподвижно, ноги его словно вросли в землю. Перед ним был Годфри… сын Долли и Джона! Что же получается? Караван миссис Бреникен не погиб?… Она здесь… в нескольких милях… в нескольких сотнях шагов?… Если только Годфри не единственный, кто остался в живых.
Как бы то ни было, нежданная встреча грозила погубить все планы Лена Баркера. Если мальчишка раскроет рот, он скажет, что экспедицию снарядила миссис Бреникен, что она преодолела множество трудностей, чтобы вызволить мужа из плена, что она здесь, идет по его следам…
Как уже говорилось ранее, утром двадцать второго марта, после исчезновения Лена Баркера, ставший теперь небольшим караван возобновил движение на северо-запад, а восьмого апреля несчастные люди, обессилевшие от голода и жажды, полумертвые упали в пустыне.
Держась из последних сил, миссис Бреникен пыталась привести в чувство своих спутников, умоляла их продолжить путь, сделать последнее усилие, чтобы добраться до реки. Но все было бесполезно — даже Годфри и тот потерял сознание. Но сила духа и на этот раз не изменила Долли: она сделала то, что уже не могли сделать ее спутники. Экспедиция шла на северо-запад, именно туда Том Марикс и Зак Френ простирали свои обессилевшие руки… И Долли двинулась в этом направлении.
На что надеялась эта волевая женщина, идя по бескрайней пустыне в сторону заходящего солнца, без пищи и воды, без средств передвижения? Стремилась ли она добраться до реки Фицрой, искать помощи у белых жителей побережья или у австралийцев-кочевников? Она и сама не знала. Так за три дня было пройдено миль двадцать. И все же силы в конце концов оставили ее, она упала и погибла бы, если бы чудесным образом не подоспела помощь.