Очевидно, что при наличии стольких естественных преимуществ старому городу вскоре сделалось тесно в своих первоначальных границах. И вот уже на прилегающих к нему участках земли, заросших кустарником, собрались поставить бараки для размещения кавалерийского отряда. В итоге по инициативе мистера Хортона (вмешательством своим, надо сказать, принесшего немало пользы) были возведены новые постройки. Теперь этот район стал частью города, поднявшегося ярусами к северу от бухты.
Расширение территории шло стремительно, вполне в духе американцев. Миллион долларов, вложенный в землю, превратился в частные дома, общественные здания, конторы и виллы. Первую железную дорогу построили в 1881 году; сегодня же Атлантическо-Тихоокеанская, Южнокалифорнийская и Южнотихоокеанская дороги связывают город с континентом, в то время как «Пасифик Кост Стимшип Компани» обеспечивает частные сообщения с Сан-Франциско.
В Сан-Диего воздух свеж, условия жизни здоровые, климат выше всяких похвал. Окрестные земли на редкость плодородны; лозы винограда, оливковые, апельсиновые, лимонные деревья растут бок о бок с фруктовыми деревьями и овощными культурами, завезенными из северных стран, словно Нормандия вдруг слилась с Провансом[48].
Что до самого города, то он построен с той живописной непринужденностью, с той свободой в расположении зданий, с той индивидуальной выдумкой, которые так способствуют общественной гигиене и осуществимы лишь при отсутствии стесненных земельных условий. В городе есть площади, скверы, широкие улицы, везде можно найти тень — иными словами, здоровье там прямо пропорционально объему воздуха, так щедро дарованного его счастливым жителям.
Да и то сказать, если бы успехи, достигнутые во всех областях жизни, не находили применения в современном городе, особенно американском, где тогда их нужно было бы искать? Газ, телеграф, телефон — людям достаточно сделать совсем немного, чтобы в комнате вспыхнул свет, чтобы обменяться с кем-то посланиями, чтобы сказать что-то друг другу на ухо, находясь в разных кварталах города. Существуют даже мачты высотой в сто пятьдесят футов, с которых электрический свет льется на городские улицы. И если молоко еще не расфасовывается под давлением благодаря «Дженерал Милк Компани», если тротуары, движущиеся со скоростью четырех лье в час, еще не функционируют в Сан-Диего, то через некоторое время все это непременно будет…
Прибавьте к перечисленному различные учреждения, где вырабатываются направления агломераций[49], таможню, для которой торговые сделки приобретают все большее значение, два банка, торговую палату, эмиграционную службу, просторные офисы, многочисленные торговые конторы по купле и продаже леса и муки, церкви, три рынка, театр, гимназию, три больших школы — Рас Каунти, Корт-Хаус и Мэроник энд Олд Феллоуз — для детей из бедных семей, наконец, несколько учебных заведений, дающих университетские дипломы, сложите все это в своем воображении, и вы сможете предвосхитить будущее молодого еще города, неустанно заботящегося о своих духовных и материальных интересах и накапливающего в себе элементы процветания.
Но может, он испытывает недостаток в периодических изданиях? Нет! В городе выходят три еженедельника. А может, у туристов есть основания бояться, что они не найдут там достаточно комфортных условий для проживания? Опять нет! В их распоряжении, не считая гостиниц низшего разряда, три великолепных гостиницы со множеством номеров — «Хортон-хаус», «Флоренс-отель» и «Герард-отель»,— а на противоположной стороне бухты, на песчаном берегу мыса Коронадо, в живописном месте, среди красивейших вилл[50] построен новый отель стоимостью не менее пяти миллионов долларов. Пусть туристы со всех стран Старого Света и из всех мест Нового приезжают в молодую, полную жизни столицу Нижней Калифорнии! Здесь их гостеприимно встретят щедрые жители, и они не пожалеют о своем путешествии — разве что оно покажется им слишком коротким!
Сан-Диего — город очень оживленный, деятельный и вместе с тем, несмотря на бурную деятельность, строго организованный, как, впрочем, большинство американских городов. И если жизнь есть движение, то можно сказать, что Сан— Диего живет в самом полном смысле этого слова. Времени для коммерческих сделок едва хватает. Но то, что верно в отношении людей, которых собственные инстинкты и навыки толкают в подобную круговерть, то неверно в отношении тех, кто живет в нескончаемой праздности: когда движение прекращается, время течет слишком медленно!
Именно это ощутила миссис Бреникен после ухода «Франклина». С самого начала семейной жизни она участвовала во всех делах мужа; даже когда капитан Джон оставался на берегу, его взаимоотношения с домом Эндрю накладывали на него многочисленные обязанности. Кроме торговых операций, в которых он принимал участие, Бреникен должен был следить за постройкой трехмачтовой шхуны, коей ему предстояло командовать. С каким рвением, лучше даже сказать любовью, он вникал в мельчайшие детали дела, проявляя неустанную заботу хозяина, строящего дом и собирающегося прожить в нем всю свою жизнь. Но корабль — это не только дом, не только инструмент для сколачивания состояния, это вещь из дерева и железа, которой будет доверена жизнь многих людей. Корабль можно сравнить с оторванным от родной земли человеком, то возвращающимся к ней, то снова ее покидающим. К несчастью, ему не всегда уготовано судьбой завершить свою морскую жизнь в порту, где он появился на свет.
Долли часто ходила с капитаном Джоном на стройку; шпангоуты[51], высившиеся над склоненным килем[52], кокоры[53], напоминающие кости гигантского морского животного, обшивка, которую прилаживали рабочие, сложной формы корпус, палуба с врезанными в нее большими крышками люков, мачты, лежавшие на земле и ждавшие, когда их поставят на место, внутреннее оборудование корабля, кубрик[54], ют[55]и расположенные там каюты — разве все это могло ее не интересовать? Ведь «Франклину» предстояло защищать Джона и его товарищей от океанских бурь. И не было ни одной досочки, на которую она мысленно не возлагала бы надежды на спасение; среди шума стройки не раздавалось ни одного удара молотка, который не отозвался бы в ее сердце.
Джон вводил жену в курс дела, объяснял назначение каждой деревянной или металлической детали судна, рассказывал о ходе строительства. Она любила этот корабль, ведь его душой и господином, после Бога, станет ее муж!… Иногда Долли спрашивала себя, отчего она не уйдет в море вместе с капитаном, отчего не разделит с ним все трудности похода, отчего он не возьмет ее с собой, отчего потом «Франклин» не доставит их вместе в порт Сан-Диего?
О, как бы ей хотелось никогда не расставаться с мужем! И разве не вошли в обычай с давних пор у северных народов как Старого, так и Нового Света супружеские пары, вместе уходящие в долгое плавание?… Но был Уот, и могла ли Долли лишить эту крошку материнской ласки, предоставив заботам кормилицы? Нет! А могла ли, взяв его в море, подвергать случайностям путешествия, столь опасного для младенца? Тем более нет!
Долли останется с сыном; не покидая его ни на минуту, она окружит малютку нежностью и заботой, чтобы, здоровенький, он улыбкой встретил вернувшегося отца! К тому же капитан Джон должен отсутствовать только полгода. «Франклин» возьмет груз в Калькутте и тотчас отправится в порт приписки. Жене моряка следует привыкнуть к этим неминуемым разлукам, пусть даже сердце никогда с ними не смирится!
Итак, нужно было свыкнуться с неизбежным — и Долли свыклась. Но когда движение, составлявшее ее существование, с отъездом Джона прекратилось, какой унылой представилась бы ей жизнь, если б не заботы о сыне, если б не ее безмерная любовь к нему.
Дом Джона Бреникена стоял на одной из дальних возвышенностей, окаймляющих бухту с севера; он представлял собою нечто вроде шале[56], окруженного небольшим садом из апельсиновых и оливковых деревьев и обнесенного простой деревянной изгородью. Встроенная галерея по нижнему этажу, куда выходили парадная дверь и окна гостиной и столовой, второй этаж с балконом по всему фасаду, треугольный верх, украшенный элегантными гребнями крыши,— таким скромным и привлекательным было это жилище.
[48] Нормандия — северная, Прованс — юго-восточная исторические области Франции.
[49] Агломерации — здесь: экономические объединения населенных пунктов, предприятий.
[50] Вилла — загородный дом, дача.
[51] Шпангоуты — ребра судна, к которым крепится его наружная обшивка.
[52] Киль — основная продольная днищевая балка на судне, идущая вдоль от носовой до кормовой оконечностей; к нему крепятся шпангоуты, днище, форштевень.