– Скорее! – воскликнула миссис Харрис, рванувшись к окошку кассы.
Она рассекала волны людского моря, словно эсминец, ведущий могучий линкор – миссис Баттерфилд. Задыхаясь, подруги ошвартовались у кассы.
– Что ты поставишь, милочка, – пятерку? – пропыхтела миссис Баттерфилд.
– Пятерку?! – фыркнула миссис Харрис. – Это с таким-то указанием?! Ну нет! Полсотни!
Услышав эту цифру, миссис Баттерфилд едва не лишилась чувств. Бледность захватила один за другим все три ее подбородка, ее затрясло от волнения.
– Пя-пя-пятьдесят… – шепотом, на случай если кто-то услышит о таком безрассудстве, еле выговорила она. – Пятьдесят фунтов!!!
– При ставке пять к одному это будет двести пятьдесят фунтов, – спокойно объяснила миссис Харрис.
Наконец, миссис Баттерфилд пришла в себя и к ней вернулся ее нормальный пессимизм.
– Но если она проиграет?..
– Она не проиграет, – невозмутимо отрезала миссис Харрис. – Как она может проиграть?
Тут они добрались до окошечка кассы, и глаза миссис Баттерфилд едва не вылезли из орбит, когда миссис Харрис открыла свою потертую коричневую сумочку, извлекла кошелек и объявила:
– Пятьдесят фунтов на Атку Тьюр, шестой номер, на выигрыш.
Кассир механически повторил:
– От-Кутюр, номер шесть, пятьдесят на выигрыш, – и затем, пораженный суммой, наклонился, чтобы посмотреть сквозь проволочную сетку на игрока, который делает столь крупную ставку.
Его глаза встретились с блестящими голубыми бусинками глаз миссис Харрис, и явление маленькой уборщицы исторгло у него восклицание: «Господи боже!» – которое он поспешно дополнил пожеланием: «Удачи вам, мадам», – и протянул в окошечко билет. Недрогнувшей рукой миссис Харрис приняла его – а вот миссис Баттерфилд вздрогнула, будто это была готовая ужалить змея. И подруги направились к треку, намереваясь лицезреть обещанное чудо.
Но лицезреть им пришлось короткую и ужасную трагедию. От-Кутюр вела в первом круге, и бежала она легко и ровно, выказывая все данные настоящей породистой леди… но на последнем повороте ее одолел неожиданный и непреодолимый зуд. И французская сука, выбежав на середину трека, уселась и чесалась, пока не достигла полного облегчения и удовлетворения. Когда же с зудом было покончено – точно так же было все кончено и с забегом, и с миссис Харрис.
И самым страшным была даже не потеря тяжело заработанных и с трудом сбереженных драгоценных пятидесяти фунтов; не столько сама эта потеря так удручила миссис Харрис и омрачила ее энтузиазм – сколько мысль о том, что этот проигрыш свидетельствовал, что верх взяла полицейская ипостась Бога, и что Он ею недоволен. Видимо, она неверно поняла Его намерения – или вся затея с игрой на бегах всецело принадлежала ей и Создателю она не понравилась, и Он ниспослал быстрое и неотвратимое наказание в облике блохи. Значит ли это, что Он не желал, чтобы миссис Харрис получила свое платье? Было ли ее желание настолько глупым и несоответствующим ее положению, что Он решил продемонстрировать свое неодобрение?..
И миссис Харрис вернулась к своей работе, но мысль о Господнем недовольстве не оставляла ее… и тем сильнее было ее желание обладать платьем. Миссис Харрис была из тех, кто при необходимости готов спорить и со своим Создателем, хотя и без малейшей надежды на победу в борьбе с Ним. Он был всемогущ, а Его решения – окончательны, но это отнюдь не значило, что миссис Харрис обязана эти решения одобрять или безропотно принимать их.
На следующей неделе, возвращаясь однажды вечером после работы, миссис Харрис брела, опустив голову под бременем своего несчастья, – и вдруг заметила, как что-то блеснуло в сточной канаве под светом уличного фонаря, точно осколок стекла. Но когда она нагнулась, то обнаружила, что это была не стекляшка, а бриллиантовая брошь – причем, насколько она могла судить по платиновой оправе и по размеру камней, весьма ценная.
На сей раз миссис Харрис и думать не думала ни о каких «предчувствиях», «посланиях» и «указаниях». Она и задумываться не стала о том, что цена броши должна раз в десять превосходить цену вожделенного платья. Поскольку миссис Харрис была миссис Харрис, она отреагировала почти автоматически – иначе говоря, пошла в ближайший полицейский участок и сдала находку, присовокупив свое имя, адрес, а также место и обстоятельства, при которых обнаружила брошь.
Через неделю ее пригласили в тот же участок и вручили награду благодарной владелицы броши – двадцать пять фунтов стерлингов.
Так с души миссис Харрис спали тяготившие ее сомнения – суровый Судия на небесах снял свой судейский парик и прицепил его к щекам, превратив в бороду Санта-Клауса; теперь миссис Харрис легко могла понять все случившееся с ней, равно как и указания свыше. Он вернул половину проигранной суммы, дабы указать, что Он более не гневается на нее – и что, если она будет верить и упорно добиваться своего, она может получить свое платье; однако она не должна более пытаться играть на деньги, об этом говорили недостающие двадцать пять фунтов. Деньги надо зарабатывать честным трудом, потом и самоотречением. Что же! Преисполненная радости миссис Харрис была готова заплатить эту цену.