- Меня простила твоя будущая жена! – бесстыже ответила недомать. – Меня пригласил не ты, а Тамила! – заявила.
- Она не могла тебя пригласить! – зарычал на неё со злостью. – Не смей обманывать! Она не помнит тебя, как и меня! – от злости выдал даже эту тайну. – Попробуй только мне помешать в этот раз и я тебя...
- Свекровь может нанести теперь имя жениха на руку невесте! – позвала девушка, призванная именно для того, чтобы расписать руки и ноги Тамиле.
- Видишь, я ей нужна. – вывернулась и упорхнула.
Раван не хотел поднимать шум. Зорко смотрел за действиями своей матери. А эта ушлая дама ухватила с радостью фиолетовый кулёчек, где бережно хранилась в специальной упаковке хна с подмешенной в неё кислотой. Пашмин хотела, чтобы церемония была последней в жизни бесстыжих девок, потому поставила на кухне отравленную природную краску, но пятеро сорвиголов носились по дому, вывернули тарелку с отравой. Кислота в хну - последняя надежда, хоть как-то насолить молодоженам.
Тамила с интересом смотрела на Лусию, девочка улыбалась. Ракеш так и не смог найти своё имя, потому одевал на неё золотое ожерелье. Всего несколько минут назад мать нарисовала у неё на ладошках имя парня. Счастливица хохотала, разговаривала с подругой. Теперь танцевала в кругу гостей, красуясь ювелирной обновкой. Кхуши Райзада с радостью ей показывала новые па из классического танца Индии.
Когда рисунок был окончен, то Тамила пересела в кресло, ноги затекли, хотелось расслабиться. Её лицо теперь не видел Раван, он смотрел на её спину. Пашмин с улыбкой змеи подсела рядом и вывела первые завитушки.
«रावण» выводила свекровь медленно, наслаждаясь тем, как Тамила корчится от боли и закусывает губу.
«Почему мне так больно?» - не понимала женщина. Ей и в голову не пришло, что в хну, что-то подмешали. Старшая невеста бросила полный боли взгляд на дочь, та вытанцовывала в компании гостей, она была весела, как никогда. Чтобы хоть как-то не сойти с ума, Тамила подула на ладонь, где расцветало имя её жениха. Хотелось послать всё лесом, но слово, что она дала, не могло бесследно исчезнуть, да и рядом быть с этим индусом ей хотелось. Прикрыла глаза, пытаясь отогнать боль от себя. А кислота в ещё мокрой пасте жгла кожу, дорываясь до мяса. Довольная свекровь выводила большие закарючки, охватывая, как можно большую площадь её правой ладони.
Пришло время сушить тёмную кашицу на руках. Кондиционер спасал Тамилу, она стояла у его сопла и с наслаждением замораживала боль в ладошке, а так же подгоняла время высыхания хны. Её приглашали на танцы, женщина станцевала один-два и рвалась к прохладе кондиционера. Выдержка её давала сбой. Все мысли поглотила боль. Сейчас невеста никого не видела и не слышала. Раван никак не мог понять: почему его будущая жена пытается исчезнуть из вида, что ей мешает.
Тамила вернулась в кресло, опустила взор, уложила на подлокотники руки так, чтобы не испортить рисунок и беззвучно зарыдала, пряча слёзы от веселящихся гостей. Что-то почувствовал Раван. Он приблизился и увидел зелёную боль в глазах.
- Что с тобой? – присел рядом. – Почему ты плачешь? – не мог понять причину такого поведения.
От разговора мужчину отвлёк звонок телефона. Он не хотел сейчас говорить, ответил на автомате. Тётушка просила простить, но в этот вечер ей было не спокойно, потому она решилась позвонить из пансионата. Амала Кумари Капур сообщала племяннику то, что Пашмин не покаялась, а наоборот её Массуд обозлил, настроил против всех. Теперь тётя переживает за жизнь Тамилы, ибо неугомонная грозилась её отравить с помощью хны.
- Только не это! – застонал Раван.
Он ухватил свою мать за шиворот и потащил в темноту зала.
- Что ты задумала? – тряс, как осиновый лист. – Что ты задумала?
- Отомстить тебе за всю ту ложь, которой меня накормил! Я два года пеплом голову посыпала, думала, что обидела тебя, своего сына. – она достала бумагу, стряпанную Массудом. – А ты не мой сын! Вот! Массуд мне это подтвердил! – она зло убрала руки Равана с ворота своей одежды. – Я хотела их отравить! – показала рукой в сторону невест, мужчина побелел. – Но, те невоспитанные дети перевернули отравленную хну и все мои планы пошли пахом. – зло смотрела на сына.
- Да какая ты мать! – брезгливо посмотрел на неё сын. – Ты даже не слышишь материнского сердца! – он с брезгливостью посмотрел на неё. – Что ты сделала?! Отвечай! – он сверлил её глазами. – Иначе ты сядешь в тюрьму за попытку убить мою невесту, мою жену! – поправил себя быстро.