— Придется это дело расследовать, — сказал Джим.
— Если не ошибаюсь, это уже сделано, — пробормотал я и закурил сигарету.
Итак, значит, Пат была любовницей Кери и он пытался ее шантажировать! Но почему она не рассказала об этом мне?
Кстати, она могла рассказать и Джиму. Я был ее мужем, а он хорошим другом. Я детектив, а он шеф бригады по расследованию убийств в восточной части Манхэттена. Чем больше я обдумывал то, что случилось, тем ужаснее оно мне казалось.
Ко мне подошел Абе Фитцель, парень, в свое время первым назвавший меня Большим Германом и совершенно серьезно считавший, что я распутываю убийства не без помощи магии.
— Что ты думаешь об этом, Герман? — спросил он.
Я ответил вопросом на вопрос:
— А что я, по-твоему, должен об этом думать?
— Ну ты, по крайней мере, попробуешь для нее что-нибудь сделать?
— Еще не знаю.
Я внимательно посмотрел на Пат и заметил, что она умудрилась привести свои волосы в порядок. Теперь они красиво падали ей на плечи, словно парик какого-нибудь лорда. Да, Пат всегда умела делать себе красивые прически. Вот только лицо у нее все — еще опухшее, а веки красные. Честно сказать, вид у нее был довольно подавленный.
Нет, теперь она совсем не похожа на ту девочку, которую я когда-то встретил на вечеринке.
— Добрый вечер, малютка! — сказал я ей тогда.
— Вот как, полиция? — воскликнула она. — Ну, хорошо, салют, дружок!
А потом мы гуляли по Вашингтон-сквер, зашли в бар, чтобы выпить кофе и съесть по куску вишневого торта. Я действовал довольно напористо и в первый же вечер заработал пощечину. После нее Пат плакала. Она боялась, что я ее больше никогда никуда не приглашу. Со мной она всегда была предельно искренней!
Я попробовал представить, что она сейчас ощущает. Наверное, чувствует себя чужой. Да, она чувствует себя чужой среди людей, которых знает по крайней мере десять лет нашей совместной жизни. Все это время они были друзьями. Когда они заходили к нам в гости, Пат их с удовольствием кормила.
И вдруг они все стали чужими, а она превратилась в преступницу.
Монте вернулся вместе с Жилем и Маком. В это время Ховерс просматривал рапорт осмотра места происшествия. Он поднял глаза и спросил;
— Вы патрульные Жиль и Мак?
— Да, сэр, — ответил Жиль.
— В двадцать два ноль пять в полицию поступил сигнал о том, что в доме, расположенном позади «Клуба флибустьеров», кричит женщина.
— Да, сэр.
Жиль наконец сообразил, что разговаривает с большим начальством, и снял фуражку.
— Квартира, из которой доносились крики, находится на самом верхнем этаже, не так ли?
— Да, сэр.
— В квартире вы обнаружили миссис Стон?
— Совершенно верно.
— Она и была кричавшей женщиной?
— Безусловно.
— Как она выглядела?
Жиль замялся и кинул на меня вопросительный взгляд.
— Послушай, — сказал я, — помощник прокурора задал тебе вопрос…
— Хорошо… гм… — откашлялся Жиль. — Ну, в общем, она была без одежды и в состоянии сильного опьянения.
— То есть голая и крепко пьяная? — уточнил Ховерс.
— Да, сэр.
Ховерс снова уткнулся в рапорт:
— Тут написано, что вам пришлось взломать дверь.
— Совершенно верно, она была закрыта на замок. — Жиль указал на своего напарника. — Мы с Бобом некоторое время колебались, но потом решили взломать дверь и узнать, почему эта женщина кричит.
— Как прореагировала миссис Стон на ваше появление? Вообще, что она делала, когда вы взломали дверь?
— Она вела себя словно сумасшедшая. Все время кричала: «Герман, Герман, помоги мне! Умоляю, забери меня отсюда!», а потом попыталась убежать, даже не сделав попытки одеться.
Рассказывая это, Жиль сконфуженно вертел в пальцах свою фуражку.
— Как действовали вы?
— Ну, Боб снял куртку, и накинув ее миссис Стон на плечи, стал ее успокаивать. Тем временем я занялся осмотром помещения и обнаружил труп. Он был в другой комнате.
— Как выглядело помещение?
Я подумал, что Жиль обладает острым взглядом и хорошей памятью. Похоже, его вскоре заберут из патрульных в следственный отдел.
— Мне показалось, что в квартире была интимная встреча. Это доказывали стоявшие на низеньком столике возле дивана пустая бутылка из-под скотча и два стакана. Надо сказать, что в первой комнате был почти идеальный порядок, если не считать того, что на полу валялись трусики и лифчик миссис Стон, а также одна туфля и платье. Они лежали так, будто их не сорвали, а просто торопливо сняли…
Пат крикнула:
— Он лжет! Я никогда не могла так поступить! Герман, ты же меня отлично знаешь, ну скажи им, что я не могла этого сделать!