— А эти звонки по номеру 17-36-46?
Он мрачно сказал:
— Да, нас интересовало и это. Впрочем, я уже поговорил с другой привратницей.
У меня появилось ощущение, словно из-под ног выдернули почву.
— Но ведь когда я пришел, ты защищал Пат?
Джим отрицательно мотнул головой:
— Не совсем так. Герман, как я тебе уже говорил, создается впечатление, что это не совсем обычное дело. И, кроме того, я действительно считаю, что дело твоей жены и убийство Казароса как-то связаны.
Тогда я повернулся на каблуках и направился к двери.
— Надеюсь, ты идешь домой, Герман? — спросил Греди.
Я остановился и, повернувшись к нему, сказал:
— Нет. Я займусь поисками Джо Симсона. Я узнаю, зачем он подсыпал снотворное в стакан Пат и, когда она уснула, доставил ее в квартиру Кери, даже если для этого мне придется вышибить ему мозги.
Тогда Греди сказал:
— Раз вы не желаете ничего понять, остается только одно. Немедленно верните свой значок. С этого момента вы понижены в должности.
Рейхард поддержал его:
— Да, это приказ, и вы его обязаны выполнить, Стон.
Поскольку я не сделал даже попытки исполнить его приказание, Греди вскочил и, ударив по столу кулаком, закричал:
— Значок, Стон! Сюда! Немедленно значок!
У меня было две возможности. Или рассказать как два бандита отняли его у меня, или уйти. Я ушел.
Старый Хансон проводил меня до первого этажа. Когда лифт остановился, я спросил:
— Инспектор Греди был когда-нибудь женат?
— Конечно, — закивал Хансон. — Он был женат на маленькой рыженькой ирландке. У них, кажется, даже были две дочки. Но только это было очень давно.
— И что случилось?
Хансон замялся:
— В общем, я это слышал от других, так что за достоверность не поручусь, но люди говорят, что однажды Греди вернулся домой несколько раньше обычного… Дай он тогда волю своим чувствам, то сейчас сидел бы в тюрьме, а не был инспектором.
Я вышел из управления и посмотрел на небо.
Мне необходимо было верить в свою любовь, во что бы то ни стало верить. Как в Бога.
Да, Греди и Хансону сильно не повезло. Это происходит ежедневно, в больших отелях и маленьких, в трущобах и роскошных особняках…
Несмотря на это, существует множество чистых и порядочных женщин. Пат одна из них. Ко всему прочему она верна мне. И я это докажу, докажу всем или сдохну.
IX
Моя машина снабжена рацией. Я включил ее, настроился на волну полиции и некоторое время слушал сообщения типа: «Машина сорок четыре отправляется в район…», «Да, капитан, вы должны подъехать в центральный комиссариат».
Я представил, как полицейские машины с ревом мчатся по узким улицам. Аэропорты и автомагистрали взяты под контроль. Детективы в гражданском и в форме прочесывают вокзалы, автобусы, станции метро. Методично и спокойно, профессионально, в полной уверенности, что преступник не уйдет.
Участки быстро наполнялись подозрительными людьми: сутенерами, проститутками, бродягами, воришками — всеми, кто мог дать сведения об убийстве Ника Казароса.
Я подумал, что Джо Симсон может и не иметь отношения к убийству Ника Казароса. Несмотря на это, его обязательно найдут. Ему не скрыться. Все полицейские Манхэттена, от зеленого новичка, мечтающего о сержантских нашивках, до самого комиссара, желают только одного: чтобы убийца был найден.
Я заехал в фотолабораторию и получил фото Джо. Наверно, это было последнее, что я мог получить официальным путем, пока еще неизвестно о происшедшем в кабинете Греди. Вполне возможно, меня выкинут из полиции. Невыполнение приказа — дело серьезное.
Остановившись напротив Эдди Гинеса, я стал рассматривать фото Джо. Мне нужно бы показать его Пат, а также Майерсу, но на это не осталось времени. Я должен поймать этого типа раньше, чем до него доберется кто-нибудь другой. Честно сказать, на это вполне способен Джим. Кстати, сам он в этом ну просто уверен. Вот только, если его схватят они, это может ничего не дать. Джо очень хитер и будет выкручиваться, как только сможет. Потом в дело вмешается его адвокат, и Джо по причине отсутствия доказательств придется отпустить.
Я вышел из машины и пошел к бару Гинеса. Сейчас он был полон. Красивая брюнетка, заманчиво поводя бедрами, томным голосом пела: «Ты должен знать, как я тебя люблю!»
Гинес был за стойкой.
— Как дела, Герман? — спросил он.
Я махнул рукой в сторону девицы и аккомпанировавшего ей ансамбля: