— Вам не кажется, что я соблазнительна, а?
Продолжая прислушиваться к происходящему в коридоре, я ответил, что она очень даже ничего.
Захихикав, она подошла ко мне вплотную, и я почувствовал, как пахнет ее кожа.
— Может, мы скрасить наш пребывание в этот номер?
Я машинально вытер пот, струившийся у меня по лицу:
— А вы что, не против?
Она еще немного придвинулась. Теперь наши тела почти соприкасались.
— Как вас звать?
— Герман.
Она тихо вскрикнула:
— Но ведь это есть немецкое имя. — Она задышала прерывисто, стараясь показать, будто охвачена страстью. — Ты хочешь, чтобы я сказать, будто тебя нет в этой комната, когда они стучат сюда?
Я попытался сообразить, что она задумала, но происходившее в коридоре сильно меня отвлекло.
Она нежно положила свою правую руку на мою левую и вдруг прижала меня к двери. Я понял, что она ничуть не толстая, просто очень мускулистая. В ее теле, похоже, не было ни грамма жира. Между тем прелестная немка гладила мою руку кончиками пальцев и шептала:
— А потом, когда полиций уйдет, мы стать счастливы…
Ее рука сжала мою правую руку, в которой был пистолет. Для женщины она. оказалась удивительно сильной. В следующую секунду она обругала меня по-немецки и уже было открыла рот, чтобы закричать, но я вовремя погрузил свои пальцы ей в живот. У нее перехватило дыхание. Правда, через секунду, очнувшись, она вцепилась мне в лицо ногтями.
Я отшвырнул ее от себя. Она попыталась ударить меня ногой, целясь в самое уязвимое для мужчины место, но я вовремя увернулся и, поймав ее за пятку, дернул на себя. Тут она опять попыталась закричать, но я заткнул ей рот рукой и поволок в ванную.
Это была поразительная женщина!
Извернувшись, она попыталась ударить меня коленкой и, когда это не получилось, укусила за руку. Кроме всего прочего, она была изворотлива, как угорь.
Оторвав ладонь от ее рта, я отвесил ей пощечину. Голова немки ударилась о стену, и женщина обмякла. — Я затащил ее в ванную и посадил на пол. Потом завязал ей рот одним полотенцем и, разорвав другое, связал ей руки и ноги. Тщательно проверив узлы, я аккуратно положил немку на пол.
К этому времени моя одежда была насквозь пропитана потом. Я вытер его с лица рукавом и вдруг увидел в зеркале над умывальником свое отражение. Вообще-то, на себя я теперь был мало похож. Под глазами синие круги, рот мокрый от пота и крови. Ладно, это еще пустяки, но как я объясню царапины?
Я посмотрел на лежавшую на полу девицу и подумал, что я самый настоящий мерзавец. Она спокойно спала, вот-вот должен был прийти ее любовник, и тут в комнату ввалился я.
Теперь прозрачная рубашка превратилась в лохмотья, да и вид у немки был совсем не жизнерадостный.
Мысленно извинившись перед бедной девушкой, я вернулся в комнату.
Из коридора доносился голос Джима, отдававшего распоряжения осмотреть все комнаты, начиная с тех, которые соседствуют с двести первой.
Сейчас же в конце коридора послышался стук в дверь, сопровождавшийся словами:
— Полиция. Капитан Пурвис. Откройте, мне нужно с вами поговорить.
Обычная в таких случаях процедура.
Я повернул ключ и запер дверь на замок. К сожалению, засова не было. Неторопливо закурив, я заглянул в ванную. Девица уже пришла в себя. Она сверлила меня злобным взглядом и дергала босыми ногами, пытаясь освободиться.
Прикрыв дверь ванной, я подошел к открытому окну. В темноте покрывавший дворик бетон казался очень далеким. Я посмотрел на пожарную лестницу. Она не внушала доверия. Скобы, на которых она держалась, почти выпали из стены.
Сев на подоконник, я быстро сделал несколько затяжек.
Голоса в коридоре приближались. Похоже, они начали с концов коридора и теперь медленно сходились к середине. Голоса Монта не было слышно. Наверняка ему поручили допросить дежурного.
Конечно же, в комнате, где был убит Симсон, не продохнуть от лаборантов, фотографов, дактилоскопистов. Уж эти ничего не упустят. Они найдут и шляпу, и револьвер.
Стараясь совладать с приступом тошноты, я подумал, что теперь знаю, как чувствует себя обычный, так сказать, рядовой убийца. Например, Симсон.
Впервые в моей жизни оказалось, что общество находится по одну сторону, а я — по другую.
Вытянув руку, я попытался ухватиться за лестницу. Почувствовав в руке холод металла, я попробовал нажать на нее. Она выдержала. Это вселило в меня некоторую надежду. Зацепившись другой рукой, я выпрыгнул из окна и повис на лестнице. Чтобы давить на нее не так сильно, я цеплялся за нее только руками, ногами упираясь в стену. Конечно, спускаясь, я порядочно ободрал ладони, но это уже пустяки.