Похоже, я заставил полицию поволноваться. Если даже их заставили караулить возле моей квартиры, значит, на ноги поставили буквально всех.
Забавно, видимо, им нравилось быть детективами.
Я обошел вокруг дома. Маленькая дверца, ведущая в котельную, была не заперта. Я заглянул внутрь и прислушался. Шумел и временами посвистывал мотор.
Миновав котельную, я как можно осторожнее подошел к двери, ведущей в дом. Рядом с ней был грузовой лифт, но я не решился им воспользоваться. Поскольку этажом выше дверь кабинета управляющего выходила как раз к нему. Нет, я стал подниматься по лестнице, стараясь ступать как можно бесшумнее. Перепрыгивая через ограду детской площадки, я задел за что-то острое, и теперь из раны на ноге капала кровь. Рука возле плеча нестерпимо болела. Никогда в жизни я не чувствовал себя так скверно.
Я знал, что квартира Миры Велл на последнем этаже, но не имел представления, какой у нее номер. Кроме того, я не совсем точно представлял, что хочу ей сказать. Вообще-то, если честно, единственное, чего я действительно хотел, это сесть на бетонные ступени и завыть. А потом биться головой об стенку до тех пор, пока это не услышат Жиль и Мак… Уж они мигом докажут свою способность работать детективами…
Я выкинул эти дурные мысли из головы и попытался успокоиться.
На верхнем этаже светила лишь одна маленькая тусклая лампочка. Нет, спать Мира еще не должна, поскольку только что закончила работу. Вот только дома ли она?
Постояв на площадке, я шагнул в коридор. Свет виден лишь под тремя дверьми. Я прислонился ухом к одной и услышал, что внутри спорят двое мужчин. Я прошел к следующей двери, стараясь вспомнить, какие духи у Миры, и вдруг понял, что совершенно не помню. За дверью тихо бормотало радио.
Тогда я подошел к третьей двери и услышал, как за ней какая-то женщина хлопает себя по щекам, очевидно, втирая крем. Нет, это не Мира.
Я вернулся к той двери, за которой слышалось бормотание радио, и тихо постучал. Никакого ответа. Я толкнул дверь, и она открылась. Оставалось только войти.
Мира лежала на кровати в голубом платье, в том, что было на ней, когда мы познакомились.
— Вот это да! — увидев меня, воскликнула она. — Это ты!
Я тихо закрыл за собой дверь и уселся на кровать.
— Ну и ну! — не унималась она. — Я, честное слово, не ожидала увидеть тебя вновь!
— А почему бы и нет?
— Потому что внизу сидят два детектива. — Она пальцем показала на радио. — Потому что все полицейские Нью-Йорка сейчас ловят тебя. Зачем ты это сделал, Герман?
Я мрачно спросил:
— А что такого я натворил?
— Ну, убил Симсона.
— Это сделал не я.
Она внимательно посмотрела на меня:
— Так то, что говорят по радио, — неправда?
— Ну конечно.
Встав, я открыл висевший над умывальником шкафчик. Нужного мне там не было. Тогда я заглянул в шкаф для одежды.
— Если ты ищешь что-нибудь выпить, то там ничего нет. — Она вытащила из прикроватной тумбочки бутылку виски. — Вот что тебе нужно.
Я выдернул пробку и глотнул прямо из горлышка. Да, это было хорошее виски. Плеснув немного на ладонь, я промыл рану на ноге. Почему-то мне казалось, что я вижу кошмарный сон.
Я вспомнил, как спросил тогда у Гинеса: «Сколько выпила Пат?» — «Может, восемь или девять порций». — «Что она пила?» — «Ром».
Я протянул бутылку Мире, и она тоже сделала хороший глоток. Она пила, как мужчина, не запивая водой.
— Ты любишь виски? — спросил я.
— А зачем я его тогда покупаю? — вопросом на вопрос ответила она и опустила застежку молнии, чтобы я смог увидеть ее белоснежную грудь. — Герман, почему ты так на меня смотришь?
— Пытаюсь сообразить, где ты это прячешь.
— Что?
— Краску для волос.
Мира откинула голову на подушку:
— Зачем мне краска для волос?
Я снова сел на кровать и внимательно посмотрел на нее.
Да, теперь я знал, почему у меня было впечатление, будто я ее давно знаю. Оно возникло не потому, что я видел ее уже целый год на месте привратницы в холле.
Да, она довольно высокая женщина, красивая. Фигура у нее почти такая же, как у Пат. Да, ей достаточно лишь перекрасить волосы в рыжий цвет, сделать такую же, как у Пат, прическу, и их будет трудно отличить. Особенно в полутьме бара.
Между тем Мира продолжала играть своей застежкой. Она то опускала ее, то поднимала. Вдруг она опустила ее так низко, что я увидел — под платьем у нее ничего нет, и спросила:
— Почему ты так на меня смотришь?