Документы на Патрицию должны находиться в ящике с буквой «Е», если они вообще есть. Я хотел открыть ящик, но он оказался заперт.
Я подошел к одной из дверей и прислушался. Из-за нее доносился характерный звук скользящей по подбородку бритвы. Я открыл дверь и вошел в комнату. В дальнем ее конце, возле раковины, брился плешивый мужчина лет шестидесяти.
С первого взгляда этот Парк не вызвал у меня никакой симпатии. Я у него, похоже, тоже. Может, это произошло потому, что, увидев меня, он от неожиданности порезался.
Опустив бритву, Парк сказал:
— Не знаю, кто вы и что вам нужно, но прошу немедленно покинуть помещение.
Я закрыл дверь и привалился к ней спиной:
— Вы мистер Ивар Парк?
Он приложил губку к порезу:
— Да, а вы, собственно, кто такой?
— Герман Стон, муж Патриции Еган.
Похоже, это имя ему ничего не сказало:
— Кто, говорите?
— Я муж Патриции Стон.
Парк снова стал бриться:
— Ах, да! Патриция Еган!
Растительности на лице было так мало, что мне захотелось выхватить бритву и слегка помочь ему с бритьем.
— Эта девица не ценила добра, которое для нее делали. Она убежала, кажется, в сороковом году? Стоп, это та, о которой пишут во всех газетах? Она еще убила своего любовника. — Он бросил на меня заинтересованный взгляд: — И вы сказали, что вас зовут…
— Совершенно верно. Герман Стон.
Парк быстро сложил бритву и сунул ее в карман.
— Боже мой, тот самый! Вы убили человека. Надо сказать, Патриция Еган выбрала себе достойную пару. — Прополоскав губку, он вытер с лица остатки мыла. — Ну, так что вам от меня нужно?
Он был не только плешив. Он обладал розовыми щечками и чрезвычайно глупым лицом и, как мне показалось, немного смахивал на Санта Клауса.
Вздохнув, я вынул револьвер.
— Мне нужны сведения.
— О чем?
— Для начала о Реге Хенсоне. Мне кажется, именно он подставил и Пат, и меня. Наверняка он приходил к вам, чтобы узнать о Пат все, что возможно.
А поскольку вы грязный негодяй и к тому же невероятно жадны, то за соответствующее вознаграждение предоставили ему все, что он хотел.
— Вы что, сошли с ума?
Я подошел и врезал ему левой.
Лицо Парка стало похоже на лицо девочки, которую только что выпороли, но правду говорить он не хотел.
— Я вас не понимаю!
Я переложил револьвер из правой руки в левую.
— Похоже, вашу память надо немного освежить.
Он отскочил к стене и весь сжался. Я замахнулся, чтобы ударить его еще раз, но, услышав, как скрипнула дверь, обернулся в ее сторону. На пороге стояла Мира, а рядом с ней Peг Хенсон.
— Наконец, — сказала Мира. — Вы все-таки сюда пришли. Мистер Стон, мы ждали вас здесь со вчерашнего вечера. Вам сказать одну лестную вещь?
— Какую?
— У вас репутация человека действия. Надо сказать, вы действительно жутко активны.
Я покачал головой:
— Ну, не такой уж я активный. По крайней мере, пока все идет не так, как хотелось бы.
— На что вы намекаете?
— Он намекает на то, что пока у него нет возможности отомстить нам за все, — мрачно сказал Peг.
Лицо у Миры стало таким, будто она увидела забавную игрушку.
— Пришлось, конечно, многое вытерпеть, но чтобы получить то, что мне нужно, я бы согласилась и на большее.
Она прошла в глубь комнаты и села на край кровати Парка. Вид у нее был совершенно непринужденный. Она даже закинула ногу на ногу.
— Да, — сказал я, поглядывая на ее обнаженные ноги. — Сейчас вы в своем амплуа. Сегодня утром я пытался его определить, а теперь вижу, что оно со стоит в том, чтобы играть с застежкой молнии да раздеваться при малейшей нужде.
Мира закурила сигарету.
— А мне показалось, что вы были довольны. Кстати, я тоже чувствовала удовлетворение, поскольку все, что мы проделывали, добросовестно записал капитан Пурвис.
Хенсон закрыл дверь в комнату Парка и прислонился к ней спиной.
— Возможно, пару раз мы сработали не совсем чисто, — признался он, — но это только потому, что вы дьявольски быстры. Впрочем, могу сказать, что вы дурак. Вам нужно было не вмешиваться в это дело с Пат и думать только о себе. Тогда бы с вами не произошло того, что произойдет сейчас.
Он неторопливо вытащил из кармана пиджака револьвер. Впрочем, револьвер был и у меня.
— Зачем вам это понадобилось, Peг?
— Ну конечно, ради денег.
Мира с наслаждение выпустила большой клуб дыма.
— Да, теперь он от нас не улизнет, — сказала она. — Что мы с ним сделаем?