Дойдя до конца коридора, я остановился.
Нет, мистер Джексон мне был не нужен. Судя по звукам, доносившимся из-за двери, он был большой, толстый и к тому же проводил время в обществе какой-то женщины.
Я прижал ухо к другой двери.
Тот, кто жил в этой комнате, храпел, словно работал мотор самолета. Я посмотрел вниз. Щель под дверью была темной. Толкнув дверь, я убедился, что она заперта. Тогда я навалился на нее всем телом, замок не выдержал, и дверь распахнулась.
В комнате было темно и сильно пахло марихуаной и виски. На кровати кто-то лежал.
Вытащив пистолет, я закрыл дверь и прислонился к стене. Потом тихо позвал Симсона, но он не проснулся. Тогда, сжимая в руке револьвер, я подошел к кровати.
Да, это был он. Его одежда валялась на полу возле кровати. Я обследовал содержимое карманов при проникавшем в окно слабом свете неоновой вывески. Револьвера у него не было.
Но у него имелся билет на самолет до Акапулько, пять банкнот по тысяче долларов, совсем новеньких, а также пачка мелких банкнот. Я подумал, что теперь эти деньги ему не пригодятся. Убили полицейского, и ему придется в этом сознаться.
Положив деньги и билет обратно в карман его пиджака, я стал трясти Симсона. Однако тот продолжал храпеть и вовсе не думал просыпаться.
Я потряс его сильнее:
— Ну же, Симсон, вставай. Полиция!
Он продолжал безмятежно храпеть. Тогда я схватил прядь волос у него на голове и резко за нее дернул. Он застонал от боли, но не проснулся. Я понял, что мне придется с ним нелегко.
— Ну, мерзкая скотина, я заставлю тебя очухаться!
Я повернулся, чтобы посмотреть, где же в этой комнате находится умывальник, и в этот момент на меня кто-то бросился. Через секунду мне в лоб ударила рукоятка револьвера.
Я рухнул на колени и при слабом свете все той же вывески разглядел ноги напавшего на меня. Башмаки у него были начищены просто великолепно.
Похоже, я попал в ловушку, как последний дурак.
Я попытался схватить этого человека за ноги, но удар по черепу был так силен, что у меня не хватило на это сил. Через секунду еще один удар обрушился на меня. На этот раз он попал по затылку.
Да, напавший на меня был отнюдь не дилетантом.
Комната завертелась у меня перед глазами, и я провалился в темноту.
Очнувшись, я услышал, как на улице воют сирены.
Я попробовал сесть и подумал, что через несколько минут здесь будет полно полицейских. Несмотря на то, что голова у меня прямо-таки раскалывалась от боли, соображал я вполне сносно. По крайней мере, понимал, что действовал я, конечно, как последний идиот.
Я с трудом встал и, пошатываясь, доковылял до настольной лампы. Включив ее, я посмотрел на Симсона.
Ну конечно, его буквально измолотили. Без сомнения, все посчитают это делом моих рук. Уж я постарался сделать для этого все возможное. Начиная с Греди, которому я в присутствии свидетелей заявил, будто иду искать Симсона, и сказал, что заставлю его говорить, даже если мне придется проломить ему череп. Да, именно это я и сказал.
А теперь у меня на руках труп этого самого Симсона, и я, похоже, попался. Это убийство припишут мне.
Несомненно. Я работаю в полиции уже пятнадцать лет и прекрасно знаю, что скажут:
«В то время, когда все разыскивали Симсона, чтобы допросить его в связи с убийством Ника Казароса, он разыскивал его для того, чтобы взвалить на него два убийства, в надежде вытащить из тюрьмы жену и вернуть свою должность. Так как Симсон отказался признаться в убийствах, которых не совершал, он разозлился настолько, что проломил ему голову».
У меня на голове было две шишки: одна на затылке, другая на лбу. Кроме того, я вдруг обнаружил у себя на руках кровь, хотя я и не был ранен. Ну конечно, это кровь Симсона.
Я потряс головой, чтобы хоть немного прийти в себя. И вдруг увидел свой револьвер, тот самый, который Бонелли и его товарищ вытащили у меня вместе с бумажником.
Похоже, я не ошибся только в одном. В этой истории замешан Хенсон. Это была хорошо расставленная ловушка. Бонелли совсем меня не боялся, он только делал вид. Я должен был найти Симсона, а чтобы он не мешал, они накачали его марихуаной и виски.
Я нагнулся, чтобы подобрать револьвер, и вдруг упал. Падая, случайно носком ботинка толкнул револьвер, и он укатился под кровать. Сунув под нее руку, я прикоснулся к нему кончиками пальцев, но достать не смог. Кровать была широкая и слишком низкая, чтобы я мог под нее влезть.
В конце концов, к дьяволу этот револьвер!
Я встал. Теперь он ничего не решал. И без него каждый бармен на Пятьдесят второй улице даст показания, что я искал Симсона. А теперь он мертв, и я нахожусь в его комнате. Дверь сломана, и повсюду отпечатки моих пальцев. Теперь для меня гораздо важнее убраться из отеля до приезда первой полицейской машины.