— Что вы такое сказали? — спросил он.
— Джеку,— повторил бармен,— пришлось носить темные очки... чтобы скрыть синяк, уразумели? А уж фингал был отменный.
— Слушайте-ка,— продолжал Виллис, чувствуя, что Хавиленд тоже напрягся,— этот Джек, он курит?
— Джек? Ну конечно.
— Какие сигареты?
— Какие? Без понятия. Хотя, подождите... красная пачка, это что?
— «Пелл-Мелл»?
— Вот, вот. Именно их.
— Вы уверены?
— Безусловно. Вообще-то вблизи я никогда не видел, но все же... по-моему, это «Пелл-Мелл».
— А его действительно зовут Джеком? — спросил Хавиленд,— Может, быть, иначе?
— Конечно, Джеком. Черт возьми, мне ли Джека не знать! Он уже несколько лет сюда ходит. Было бы странно, если бы я до сих пор не познакомился с Джеком Клиффордом...
В этот день Джек вошел в «Бредан Ас», когда на часах было три пятнадцать. Женщина в зеленом свитере по-прежнему сидела за столиком у двери. Едва он переступил порог, как Виллис и Хавиленд по знаку бармена вскочили со своих табуреток и преградили ему путь.
— Джек Клиффорд?.— спросил Виллис.
— Да, и что из того? ‘
— Полиция,— сказал Хавиленд,— Следуйте за нами.
— Эй, нельзя ли полегче! Сперва объясните,— воспротивился Клиффорд, освобождая руку.
— Вы подозреваетесь в ночных нападениях и в убийстве,— заявил Виллис.
С этими словами он быстро и методически обшарил одежду Клиффорда.
— Он кажется не воо...— начал Виллис, но тут Клиффорд бросился к выходу.— Остановите его!
Хавиленд выхватил пистолет, но Клиффорд даже не обернулся. Во весь дух он мчался к двери, как вдруг растянулся на полу.
Страшно удивленный, он тотчас же поднял голову. Пьяница сидела в прежней позе, только ногу перед собой вытянула. Обнаружив препятствие, заставившее его свалиться, Клиффорд попытался. встать, но был немедленно схвачен Хавилендом. Клиффорд попробовал брыкаться, но Хавиленд любил свою работу и исполнял ее качественно. Поставив Клиффорда перед собой, он ударил его по лицу. Тот отшатнулся к двери и упал. Он еще сидел, мотая головой, когда Хавиленд надел ему наручники и приветливо поинтересовался:
— Ну как, ты доволен сегодняшним днем?
— Проклятье! Если бы не эта старая галоша, вы бы за мной побегали.
— Отлично, значит, нам повезло,— сказал Хавиленд.— Ладно, вставай!
Клиффорд поднялся. Виллис подошел к нему и взял за руку, потом повернулся к бармену.
— Спасибо,— произнес он.
Все втроем они направились к двери. Но перед столиком пьяницы Хавиленд остановился. Женщина подняла на него глаза, помутневшие от алкоголя.
Хавиленд улыбнулся и, поклонившись с грацией гориллы, заявил:
— Хавиленд благодарит вас, мадам!
Он признался, что совершил тридцать четыре нападения за прошлый год. Четырнадцать его жертв подали жалобу. Но последняя (о, черт!) оказалась сотрудницей полиции.
Но он категорически отрицал свою причастность к убийству Дженни Пег.
Инспекторы взяли все его данные, сняли отпечатки пальцев; сфотографировали и отвели в помещение для допросов 87-го участка, чтобы там заставить, наконец, признаться. В комнате их было четверо: Виллис, Хавиленд, Мейер и лейтенант Бирнс. Только присутствие лейтенанта помешало Хавиленду продемонстрировать свои любимые методы: ему пришлось удовольствоваться одними разговорами.
— Мы толкуем о вечере четырнадцатого сентября. Это был четверг. Подумай хорошенько, Клиффорд,— в очередной раз повторил Мейер.
— Я ни в чем не виноват. И вообще, у меня отличное алиби.
— Какое же?
— Я сидел у постели больного друга.
— Не прикидывайся дураком! — сказал Бирнс.
— Богом клянусь—это правда! Послушайте, разве вам мало доказательств, чтобы меня засадить? Зачем вы мне еще и убийство шьете?
— Закрой свою грязную пасть и отвечай на вопросы, которые тебе задают,— буркнул Хавиленд, не признающий логики.
— Я отвечаю. Я ухаживал за товарищем. Он слег с инфекционным заболеванием кишечника. Пришлось провести с ним всю ночь.
— Какую именно?
— Четырнадцатого сентября,— ответил Клиффорд.
— Как же ты умудрился запомнить эту дату?
— А я в тот день планировал играть в кегли.
— С кем?
— Как раз с этим другом.
— Его имя?
— А зачем вам?
— Где вы собирались развлекаться?
— Моего товарища зовут Дэви,— ответил Клиффорд.
— Дэви, а дальше?
— Дэви Ловенштейн. Он еврей. Ведь не повесят меня за это?
— Где он живет?
— На Баз-авеню.
— А точнее?
— Возле пересечения с Седьмой улицей.