Он прервал свою тираду, и искоса посмотрел на меня.
— Чего вы добиваетесь?
— Ничего особенного.— Теперь мы двигались по центру города.— Высадите меня На углу, Леган.
Он притормозил у тротуара, и когда я вышел, произнес:
— Если вы умудритесь уцелеть, разбираясь во всем этом, то найдете меня в редакции.
— Отлично!
— И не забудьте, я собираюсь основательно покопаться в вашей истории.
— Именно это мне и нужно,
— Где вас искать?
Я рассмеялся.
— Я сам отыщусь. Если, конечно, буду жив.
Проводив глазами машину Легана, я зашел в ближайшую пивнушку и попросил пива. Заведение называлось «Маленькая богиня», в окошке, естественно, торчала голубая табличка. У стенки там стояли несколько игральных и огромный музыкальный автоматы. В углу, под покрывалом, я разглядел колеса рулетки и карточные столики. По центру помещения тянулась полукруглая стойка, бара. Посетителей было довольно много, в основном, желторотых юнцов, не достигших восемнадцатилетия, хотя объявление над входом предупреждало, что несовершеннолетние не обслуживаются. Пиво здесь стоило два цента кружка. В соседней забегаловке за пиво брали только цент, но желающих угоститься не было ни одного. Голубой таблички в окошке не висело. Бармен заботливо полировал неуклюжую игральную машину.
— Откуда вы ее выкопали? — спросил я.
— Она хранилась в подвале у хозяина еще со времен сухого закона,— ответил бармен.— Что вам подать?
— Пиво! А где же ваши гости?
— Вы, наверное, не из местных?
— Угадали.
— Понятно! Наши клиенты появляются поздно, когда их выкидывают из других заведений или оберут повсюду до нитки.
— Вам бы следовало установить пару новых автоматов.
— Скажите хозяину. Он у нас этакий независимый индивидуум.
— Значит, под дудку Серво не пляшет, а?
— Вы же говорили, что приезжий?
— Так и есть. Но про ваш город вся земля слухом полнится..
— А! Еще пива?
— Пожалуй. Давайте со мной, угощаю.
Мы оба выпили.
— Послушайте,— произнес я потом,— не могли бы вы мне помочь? Я ищу девушку по имени Вера Уэст. Это моя родственница, понимаете? Лет пять назад у нее были какие-то неприятности со здешним банком, а потом она исчезла. Правда, я знаю, что одно время она повсюду появлялась с Серво.
— У Серво куча женщин,— ответил бармен, рисуя на стойке узоры донышком кружки.
— Она была блондинка, натуральная, заметьте.
— Хорошо сложена?
Я понятия об этом не имел, но подумал, что не ошибусь, если кивну.
— Появлялась тут такая. Блондинка, только давно.
— Не помните, как- ее звали?
— Как? Даже если бы и помнил, вряд ли бы вам сказал. У меня семья. Неприятности мне не нужны.
— Со стороны Серво? — прикинулся я удивленным.
— Да нет. Он слишком большой человек, чтобы расправляться с кем-то собственными руками. Давайте-ка лучше оставим этот разговор.
— Ладно. Поймите только: мне необходимо ее найти.
Тогда бармен произнес, обращаясь к открытым дверям:
— Крошки, которых бросает Серво, обычно выплывают в квартале Красных фонарей. Попытайте счастья там.
Я кивком поблагодарил его, бросил на стойку мелочь, вышел на улицу и тут же увидел Линдсея.
Капитал завтракал в огромном универсальном магазине, реконструированном на современный лад. Магазин назывался «Фильберт», о чем гласила вывеска на фронтоне здания, а указатель в стеклянной витрине любезно сообщал о том, где и что располагается: слева — закусочная, справка — бар, наверху—хозяйственные товары, посуда, мебель.
Я вошел внутрь и, опустившись на табурет рядом с Линдсеем, негромко сказал:
— Здорово, приятель!
Вздрогнув от неожиданности, он, чуть не перекусил соломинку, через которую тянул коктейль.
— Что, язык проглотил? — спросил я, и он, наконец, медленно повернулся.
— Ой, Джонни, напрасно ты умничаешь, смотри, как бы это не кончилось для тебя плохо.
— Старая песенка. Тебе бы следовало обзавестись копами порасторопнее. Больно они тут завалящие.
— Что-то уж слишком хорошо ты разбираешься в полицейских.
Я заказал коктейль и сандвич.
— Верно, и потому советую убрать их от меня подальше. Вот когда тебе удастся предъявить мне обвинение в убийстве; тогда и делай что пожелаешь, а пока брось свои штучки:
Он прямо вскипел от бешенства.
— Мне ничего не надо предъявлять, все и так известно.
— Ладно, дело твое. Но для сведения могу сообщить, что никакого убийства я не совершал.
Оскалив зубы и закатив глаза, он весь дрожал от ярости.
Я покончил с сандвичем, запил его коктейлем и, протянув руку, вытащил сигарету из пачки Линдсея.
— А хочешь,—заявил я,— можешь проверить меня на детекторе лжи, Я не возражаю.
Он перестал терзать соломинку, глаза его широко раскрылись и оказались совершенно синими. Челюсть отвалилась; в общем, вид у него был абсолютно обалделый. Похоже, смысл моих слов он не уловил. Я оставил его. сидеть, а сам поднялся и вышел.
Национальный банк Линкасла помещался в белом каменном здании, занимающем почти полквартала в самом центре города.
Я вошел туда за несколько минут до закрытия, когда народ уже расходился. И в то же мгновение вокруг меня воцарилось молчание. В полной тишине я увидел, как один из охранников, поднявшись во. весь рост, старается достать, свое оружие, хотя лицо его выражало мучительное желание поздороваться. Я поздоровался первым, и он, судорожно сглотнув, неуверенно произнес:
— Джонни!
— Кто ж еще, Пеп? Где мистер Гардинер?
— У себя в кабинете.
— Не мог бы ты передать, что я хочу его видеть?
Ему не очень-то понравилась моя просьба, но все же он потянулся к телефону. Однако трубку снять не успел, ибо дверь за его спиной отворилась, и на пороге возник никто иной, как сам директор банка. Я двинулся ему навстречу.
— Добрый день, мистер Гардинер!
Удивление. Одно удивление отразилось на его лице. Хевис Гардинер был высоким, стройным мужчиной с седыми волосами, словно сошедшим с рекламного объявления. Правда сейчас он больше напоминал ребенка, Впервые в жизни попавшего в цирк. Слишком взволнованного этим событием, чтобы производить какие-то действия. Способного только глядеть во все глаза.
— Мне нужно поговорить с вами наедине,— сказал я.
— Из всех хладнокровных негодяев...
Удивленное выражение на его лице сменилось яростью.
— Да, мистер Гардинер, я именно такой. И, все же я хочу с вами потолковать. На всякий случай сообщаю, что полиции известно о моем пребывании в городе. Ну так как?
Он плотно сжал губы.
— У меня заседание правления.— Я ухмыльнулся, и он добавил стиснув руки: — Впрочем, его можно ненадолго отложить.
Кабинет Гардинера был обставлен как и подобало: красное дерево и плюш. Сесть он не предложил, но я уселся сам.. Очевидно, начинать разговор предстояло мне.