Мужчина подошел ко мне вплотную, и я чиркнул спичкой. Он кивнул в знак благодарности и, пыхнув сигаретой прямо мне в лицо, спросил:
— Надолго к нам?
— Возможно,— ответил я.
— Откуда прибыл?
— Из Оклахомы,— выдохнул я сигаретный дым ему в физиономию, так что он закашлялся.— Нефтяные промыслы.
— Здесь такой работы не найдется.
— Кто сказал?
Мне почудилось, что он собирается ударить меня, но он всего лишь разгладил серебристую полосу на кожаном планшете.
— Я тебе говорю.
— Да?
— Мы здесь не любим переселенцев. Особенно из Оклахомы. Через двадцать минут отходит автобус, Для тебя было бы лучше занять в нем место.
— А что будет, если я откажусь?
— Могу продемонстрировать, коли тебе так хочется.
Я отшвырнул окурок, и он, прочертив в темноте дугу, мягко упал на дорогу.
— Хочется,— сказал я.
Эти парни, которым так нравится изображать из себя крепких мужчин, обычно хорошо разбираются, с кем имеют дело: с настоящим человеком или с сосунком. Мой не составлял исключения.
— Двадцать минут,— повторил он и тоже бросил сигарету.
Из-за угла вывернуло такси и притормозило рядом с нами. Я поднял чемоданчик и подошел к машине. Водитель, совсем еще мальчишка с прилизанными волосами, смерил меня оценивающим взглядом.
— В город,— произнес я.
Полицейский тоже приблизился к кромке тротуара.
Парнишка ухмыльнулся.
— Чем платить будешь?
Я вынул из кармана пачку банкнот, нашел среди двадцаток и полусотенных две долларовые бумажки и швырнул на переднее сиденье.
Он моментально сунул их в карман и на глазах преобразился.
— В город так в город, друг,— сказал он.
Захлопнув дверцу, я выглянул из окошка. Коп так и не сдвинулся с места. Но лицо его собралось в гармошку: он никак не мог сообразить, почему настолько ошибся, приняв меня за сосунка, да еще нищего.
Такси вылетело на центральную улицу, я поудобнее устроился на сиденье и велел ехать в «Хаттауэй-Хаус».
Итак, прием мне был оказан самый радушный. Впрочем, ничего иного я не ожидал.
Глава 2
«Хаттауэй-Хаус» считался лучшим отелем в городе, там не связывались с людьми, у которых карманы не были набиты монетами. Hо очевидно, водитель такси подал какой-то сигнал клерку за стойкой, ибо последний приветствовал меня улыбкой и не потребовал платы вперед.
Он выложил на конторку ключ и спросил:
— Не пожелаете ли вы чего-нибудь в номер, сэр?
— А что вы можете предложить?
— Все самого лучшего качества: виски, женщину, если угодно.
— Женщину? Какого сорта?
— Не будете разочарованы.
— Может быть, после.
— Конечно, конечно, как захотите.
Служащий в форме проводил меня наверх, получил свои пять долларов и сказал, криво ухмыльнувшись:
— Если вам что-нибудь потребуется, спросите Джека. Это мое имя. Я бы мог выполнить для вас поручение в городе.
У него были маленькие хитрые глазки человека, который знает все наперед.
— Договорились,— кивнул я.
И он вышел, притворив за собой дверь. Я повернул в замке ключ, накинул цепочку и сбросил с себя одежду.
Потом достал из чемоданчика чистое белье и носки, вместе с бритвенным прибором положил все это на кровать, а снятое запихал в чемодан: решил завтра утром выкинуть барахло в первую попавшуюся урну. Но сейчас я хотел только вымыться, да так, чтобы кожа скрипела под пальцами, а потом скользнуть между свежими простынями н спать до тех пор, пока не почувствую себя бодрым и готовым приняться за дело.
Меня разбудило солнце. Сначала пощекотало пятки, потом потихоньку добралось до. самого носа, и мне пришлось открыть глаза. Я встал и подошел к окну. День выдался чудесный, теплый, даже город казался приятным в сиянии утра.
Глядя из моего номера, вы бы никогда не подумали, что горожане называют это место «Маленьким Рено»: бесчисленные .салоны и казино еще не открывались, улицы были тихи и пустынны, если не считать редких прохожих, спешащих за покупками.
Я принял душ, чтобы окончательно проснуться, побрился и, позвонив в бюро обслуживания, попросил принести мне завтрак. Затем телефонистка соединила меня с магазином модной мужской одежды, и я продиктовал список нужных вещей.
Не успел я покончить с завтраком, как в номер, предварительно постучавшись, ввалился сияющий клерк из мужского магазина в сопровождении портного. По счастью, я отношусь к тем людям, которым подходит любой готовый костюм: им не пришлось долго со мной возиться, хотя, конечно, хилым меня не назовешь.
Удалились они очень довольные, унося с собой двести долларов. Теперь я нуждался только в услугах парикмахерской. Она находилась внизу. Попросив молодого мастера подстричь меня покороче, я стал рассеянно прислушиваться к его болтовне о последних событиях в городе, хотя все мое внимание поглощал размеренный ритм, с которым старый чистильщик-негр тут же принялся наводить глянец на мои новые туфли.
Покончив со стрижкой, парикмахер одарил меня белозубой улыбкой и ловко спрятал в карман купюру.
Только я вернулся к себе в номер и начал надевать пальто, как в дверь просунулась голова коридорного, того самого, что готов был достать все, что моей душе угодно.
— Я так и думал, что вы снова сюда подниметесь. Кто-то. вам звонит. Я попросил дежурного не класть трубку. Что-то важное.
— Спасибо,— сказал- я, и парень на лету поймал четвертак.
Мы вместе спустились вниз, и он указал мне на ряд телефонов в углу холла.
— Четвертая кабина.
Я плотно прикрыл дверь и взял трубку.
— Алло! — произнес я и подумал, что, пожалуй, чересчур популярен для человека, никогда не бывавшего в Линкасле.
— Алло! — повторил я.
И чей-то дрогнувший голос наконец ответил:
— Алло... алло... это ты Джонни?
— Точно,— проговорил я и замолк в ожидании продолжения.
— О, господи, до чего ты напугал меня вчера, когда исчез так внезапно. Как же я намаялся, пока искал таксиста, который вез тебя в город.
Он словно не сомневался, что я его знаю. И действительно: это был старик из станционной билетной кассы, говоривший теперь нечленораздельно, захлебываясь и надсаживаясь от крика.
— Извини, Пеп. Но я ехал издалека; и мне нужно было выспаться.
Его словно прорвало.
— Джонни; мальчик,— завопил он.— Ты что, рехнулся?. С чего тебе взбрело в голову возвращаться сюда? Немедленно уходи из отеля и беги на вокзал. Я глаз ночью не сомкнул, только и думал о тебе. Ведь тебя поймают, и тогда сам знаешь, что будет. Тебе прекрасно известно, какой это город, что с тобой случится, ступи ты только за порог отеля. Немедленно вызывай такси и приезжай сюда, понимаешь? Через полчаса отходит автобус на Запад, билет я приготовил.
Я бросил взгляд сквозь стеклянную дверь кабины и увидел, как они вошли в холл. Их было двое: один —то+ вчерашний незнакомец, дежуривший вечерами на станции, другой ростом был пониже и не такой здоровенный. На бедре у него висела кобура, даже две, собственно — по одной с каждой стороны.