Мне не повезло. Джентльмена по имени Эдди Пакман уже не, было. По словам услужливого официанта, он уехал в город с целой компанией друзей минут за двадцать до моего появления.
Мысленно выругавшись, я заказал выпивку, потом снова вышел под дождь и уселся за руль. Теперь я направился к заведению Луи Дикера. Там я засунул пистолет коротышки под сиденье, запер машину и поднялся по ступенькам.
Уэнди как раз начала свой номер, когда я уселся за столик и заказал натуральный бифштекс.
Она была неотразима как всегда, и как всегда публика восторженно ахала в особенно, волнующие мгновения.
И вдруг я почувствовал, что сержусь. Сержусь на Уэнди за то, что она спокойно демонстрирует этим гнусным рожам такие вещи, которые совсем недавно предназначались лишь мне одному. И тут же разозлился на себя. Разве у меня есть права на эту девушку? Она так же свободна, как я сам, и вольна забавляться, с кем хочет.
Я доел свой бифштекс и заметил, что Луи жестом подзывает меня.
У парня оказалась отличная память. Мы радостно обменялись рукопожатиями.
Я спросил, нельзя ли сейчас повидать Уэнди, и он с готовностью показал мне ее. уборную.
Я толкнул дверь с буквами «У. М.» и вошел.
Мне бы, конечно, следовало постучаться.
Глава 8
В эту минуту она как раз выскользнула из своего платья. Свет лампы над туалетным столиком выхва^л из полутьмы нежные полукружья ее упругих грудей и плоский мускулистый живот. «Вот как ей следует заканчивать свою программу,— подумал я. —Тогда это было бы настоящим искусством».
Она тут же подхватила упавшее платье и, держа его перед собой, словно щит, поспешно отступила назад.
Я усмехнулся.
— Разве ты уже забыла меня?
Она облизнула пересохшие губы и нахмурилась.
— Господи, детка, не бойся. Все это я видел недавно, только при свете луны.
— Знаешь, Джонни, надо было постучать. Ты... меня напугал. Да и лунный свет от света беспощадной лампы сильно отличается. Будь джентльменом, обернись на секунду.
Я выполнил ее просьбу, пожав плечами. До чего же дикие идеи иногда взбредают в голову женщинам! Разве их поймешь?
— Какие планы на сегодняшний вечер?
— Никаких. Собираюсь лечь спать, я очень устала,— ответила она сухо.
— Я совсем не то имел в виду. Просто хотел пригласить тебя поехать со мной в центр. Мне надо найти парня по имени Эдди Пакман, а он наверняка торчит в одном из таких мест, где удобнее появляться с девушкой: меньше привлекаешь внимания.
— Зачем тебе Пакман?
— Сегодня на шоссе разбился последний из троицы, которая хотела меня убрать.
Она протестующе подняла руку, в глазах ее появился ужас.
— Нет, не по моей вине, хотя, конечно, я бы тоже, мог его прикончить. Произошел несчастный случай! Но в кармане у него оказалась тысяча долларов от Эдди Пакмана. Мне нужно выяснить, за что Эдди платит подобные деньги. Так ты едешь?
— Нет.
Она повернулась к зеркалу и стала тщательно красить губы.
— Послушай, Джонни..., Я все понимаю... но и ты пойми. Я хочу знать. Пока ты здесь, погибли уже три человека... Ты... рассердишься на, меня?
Наши глаза встретились в зеркале, и я небрежно пожал плечами.
— Ничуть.
— Иногда...— произнесла. она,— иногда мне хочется попросить тебя оставить это дело, Джонни. Так будет лучше.
— Для кого? Для банды грязных убийц?
Она грустно покачала головой, глаза ее затуманились. Выдавив какую-то жалкую улыбку, она тронула меня за руку.
— Наверное, я кажусь тебе ужасно глупой, Джонни. Это печально.
— Совсем наоборот.
В ее глазах стояли слезы.
Я обнял ее, и она прижалась ко мне с такой страстью, что тела наши словно слились воедино.
— Мне так спокойно жилось до тебя. У меня , есть дом, машина, пара друзей, чего же еще? И вдруг появился ты. Десятки мужчин мечтали бы заняться со мной любовью, но оказалось, что только ты мне нужен.— Она с трудом перевела дыхание.— Теперь видишь, что ты со мной сделал? — Она грустно рассмеялась, а я крепче прижал ее к себе.— Но ты не беспокойся, Джонни. Мне ничего не нужно. Я не хочу тебя ничем связывать. Пусть между нами останется то, что есть, я буду счастлива и этим. Ты понимаешь меня?
Я понимал. Но мне нечего было ей сказать, В такие минуты мужчины редко находят нужные слова. Я просто стояли наблюдал, как впервые за эти дни глаза ее смягчаются, а жестокие складки у рта исчезают.
— Да...— сказал я,— вроде бы понимаю.
Она улыбнулась сквозь слезы. Я погасил сигарету и осторожно вышел, прикрыв за собой дверь.
— Пройдя через зал, я кивнул на прощание Луи и помедлил на пороге, докуривая сигарету. В мыслях у меня был полный разнобой, мне никак не удавалось связать все воедино и построить, наконец, логическую цепь умозаключений.
Пока ясно было только одно: кому-то необходимо срочно убрать меня с дороги любой ценой. Возможно, этим «кем-то» был Пакман, который выложил тысячу монет парню, покушавшемуся на мою жизнь. Не ответит ли он на некоторые интересующие меня вопросы? Например, о том,где находится Вера Уэст?
Мозг мой напряженно работал. Я отыскал телефонную будку и набрал номер, полученный от Венеры в квартале Красных фонарей
— Алло? — произнес высокий звонкий голос.
— Вы еще не забыли человека, дернувшего за кисточку?
Она рассмеялась журчащим смехом.
— Конечно, нет. У вас был очень расстроенный вид.
— Это с непривычки. Послушайте, вы обещали расспросить девушек...
— Верно. Кое-что выяснилось.— Она секунду поколебалась, потом добавила. — Может, нам лучше обсудить это через полчасика?
Из трубки доносились шум голосов й музыка. Я все понял.
— Отлично, через полчаса. Наверное, мы встретимся не у вас, а где-то в другом месте?
— Да...
— Я остановлюсь на углу вашей улицы. Фары гасить не стану. Вы сразу увидите мою машину,
У меня еще хватило времени выкурить сигарету, когда в самом конце улицы открылась дверь, узкая полоска света легла на тротуар, и раздалось цоканье каблучков по асфальту.
Подождав, пока она приблизится, я распахнул дверцу. Венера скользнула на сиденье рядом со мной, ловко выхватила из моих пальцев окурок, затянулась и выкинула его в окно. Потом повернула рычажок приемника.
— Филадельфийский оркестр. Вы не возражаете?
Я не возражал.
Странная это была женщина, мадонна из квартала Красных фонарей. Откинув голову, и закрыв глаза, она явно наслаждалась музыкой.
Прошло не менее четверти часа, пока отзвучала последняя нота. С минуту она еще сидела молча, словно впитывая в себя услышанное, потом пошевелилась.
— Быть с вами — сплошное удовольствие.
Я довольно сухо поблагодарил ее и спросил:
— Но, я надеюсь, вы не для того сюда пришли?