— Линдсей — коп серьезный. Он просто прыгал от радости, собираясь повесить на меня обвинение в убийстве. У него же пистолет, из которого застрелили Боба Минноу. А на том пистолете отпечатки моих пальцев. По его мнению.
Пеп вытаращил глаза.
— Значит, это не ты?
Я протянул к нему руки, и он удостоверился, что рисунок на кончиках пальцев у меня отсутствует.
— Он не мог ничего доказать, Пеп. Хотел, конечно, но даже если бы он в точности знал каждую клеточку моего организма, все равно не доказал бы, что я —это я. Глупо, правда?
— Джонни,— задохнулся он,— Джонни...
Я расхохотался.
— Ну, что еще?
— Такого я и не слыхивал, Джонни, — просипел он ошеломленно.— Ох, хорошо бы выпить. Через два часа я снова открываюсь, так что давай смотаемся куда-нибудь.
— Вот это по-нашему,— согласился я.
Заперев ящик с деньгами, Пеп повесил- на дверь замок, потом натянул пальто, и мы вышли на улицу. Из бокового кармана у него торчала какая-то почтовая открытка. Я осторожно вытянул ее и уронил на землю.
— Смотри, ты что-то потерял,— толкнул я старика. Он поблагодарил, схватил услужливо поданное мною послание и сунул обратно.
Но я все-таки успел прочитать адpeс: Николас Гендерсон, 391, Слеттер-П'лейс.
У Пепа был потрепанный «фордик» выпуска тридцать шестого года. Он сел за руль, я втиснулся на сиденье рядом.
— Куда едем?
— Недалеко. Поблизости есть вполне приличный ресторанчик, в нем пока подают неплохие бифштексы. Кстати, там и девочки имеются, если интересуешься.
— Девочки меня всегда интересуют,— сказал я и расхохотался.
Он так резко повернулся в мою сторону, что чуть не выпустил руль.
— А ты изменился.
— Пять лет — долгий срок, Пеп. Вполне достаточный, чтобы человек стал совсем другим,— заметил я небрежным тоном.
Круто свернув, огибая стоянку рейсовых автобусов, он согласился:
— Пожалуй, ты прав.
Глава 3
Ресторанчик находился у самой автострады: скромный домик с яркой вывеской:
«Отбивные и бифштексы.
Луи Динерс»
Это была самая настоящая бревенчатая хижина с огромным камином, сложенным из необтесанных каменных плит.
Перед входом стояло множество автомобилей — сразу было видно, что здесь, на оживленной магистрали, ресторан процветает.
В зале играл джаз, на танцевальной площадке несколько пар отплясывали румбу, остальные посетители одобрительно им свистели.
Пеп поздоровался кое с кем, в том числе и с самим Луи, который тут же закричал: «Привет» с сильным итальянским акцентом. Старик представил меня хозяину, я я вежливо ответил ему: «Очень приятно!»
Внимание мое целиком поглотила блондинка-певица, пританцовывающая у микрофона. Волосы у нее были крашеные, темно-зеленое платье, облегавшее ее, как перчатка, держалось на одной-единственной пуговице. Как бы она ни повернулась, вашему взору открывались две великолепные ножки: смуглые, обнаженные чуть не до самых ляжек. Столь заманчивое зрелище то и дело заставляло посетителей забывать о своих бифштексах.
В песенке, которую она исполняла, говорилось о трех симпатичных мальчиках, но, к сожалению, в ней оказалось только два куплета, и, к неудовольствию публики, ножки скоро мелькать перестали. Однако девица без промедления начала другую песенку, и зрители взвыли от удовольствия, ибо она при этом так извивалась, что чуть не выскочила из лифа. Правда, все опять закончилось чересчур быстро. Певица раскланялась под бурю аплодисментов и исчезла за занавесом.
Луи спросил:
— Ну как, понравилось?
— Очень,— ответил я.
Он широко улыбнулся и довольно похлопал себя по животу.
— Да, Уэнди сегодня в ударе. Она просто великолепна. Ей предстоит сногсшибательная карьера.
— Карьеру она давным-давно сделала,— пробормотал я.
— Конечно, только она здесь прижилась и не хочет уходить. К тому же, плачу ей по-королевски. Чудесная девушка. Ну, Пеп, вы с приятелем наверняка мечтаете поужинать?
Пеп сказал:
— Ага, от пары бифштексов не откажемся, но сперва выпивка. Мы сядем вон туда, в угол.
Столик, спрятанный за драпировками, скрывали еще и пальмы в кадках. Он был не занят только потому, что никто не знал о его существовании.
Выпивка появилась перед нами немедленно, а как только мы с ней разделались, подлетел официант со второй порцией.
— Послушай, Пеп, а ты часто здесь бываешь?
— Время от времени человеку требуется разрядка.
— Неплохая идея. Уж не стал ли ты владельцем автобусного парка?
— Черт возьми, Джонни, но мне это совсем недорого обходится. Один мой приятель поставляет Луи мясо по сниженной цене, и тот, в свою очередь, обслуживает нас по льготному тарифу. А бифштексы здесь прямо-таки необыкновенные.
И действительно, бифштексы оказались потрясающие. Я и не подозревал, что до такой степени проголодался, пока не обнаружил перед собой пустую тарелку. Тогда я закурил сигарету и, откинувшись на спинку стула, принялся с наслаждением затягиваться. Вдруг из-за пальмы возникла блондинка.. Окурок обжег мне губы. Она переоделась: новое платье сидело на ней не хуже зеленого. Но дело тут было вовсе не в платье, а в том, что скрывалось под ним.
— Привет, Ник! — произнесла она низким, хрипловатым голосом и, заметив меня, сморщила носик,
— Привет, Уэнди. Познакомься, это мой друг Джонни.
Мне нравятся женщины, которые, знакомясь, крепко, по-мужски, пожимают руку. Тогда вы сразу понимаете, из какого теста они сделаны. С этой все было в порядке.
— Привет, Уэнди. Мне очень понравился ваш номер.
Она издала гортанный смешок.
— Значит, вы не разочарованы?
— Пожалуй, немного есть. Я так надеялся, что эта проклятая пуговица оторвется.
— Но я бы тогда замерзла,— сказала она.
Я усмехнулся.
— Мгм... Не волнуйтесь, уж я бы как-нибудь вас согрел.
Пеп хрюкнул.
— И не мечтай, Джонни. Садись, Уэнди. Ведь ты уже освободилась?
— Да, я домой собираюсь. Ты меня не подвезешь?
Ну, разумеется, до вокзала подброшу, а дальше договаривайся с Джонни.
Это было очень любезно со стороны Пепа.
— Великолепно,— сказала Уэнди.— А мне не придется с вами драться?
— Не беспокойтесь,— ответил я.— В тот день, когда мне придется убеждать девушку с помощью кулаков, я непременно повешусь.
Она оперлась подбородком на кулачок и широко улыбнулась. У нее было чудесное личико с большими страстными глазами и чувственным ртом.
— Да я просто так спросила. В наши дни мужчину не разгадаешь, а вам, похоже, сегодня крепко досталось!
— Вы имеете в виду повязку?
— И повязку, и пиджак.
Пеп отодвинул тарелку и прикончил свой стакан.
— Это копы потрудились, милочка.