Улыбка исчезла с ее лица.
— Копы?
— Его зовут Джонни Макбрайд.
— Ты намекаешь...
— Полицейские хотели повесить на меня одно давнишнее убийство,— прервал я ее.
— Но... им не удалось?..
— Можете у них лично поинтересоваться.
Она смотрела на нас растерянно. Пеп кивнул в мою сторону.
— Взгляни на его пальцы, Уэнди.
Я повернул, руки ладонями вверх и дал ей возможность полюбоваться на это зрелище. В нем не было решительно ничего отталкивающего. Тяжелая работа на нефтепромыслах избавила кожу от непонятного обесцвечивания. В общем, пальцы теперь выглядели нормально, были только чуть тоньше обычных.
Она хотела что-то сказать, но Пen опередил ее:
— Он сумасшедший.
Я убрал руки и снова раскурил сигарету.
— Уверяю, я в здравом уме.
Голос мой прозвучал резче, чем нужно.
Пеп насторожился.
— Что с тобой, Джонни?
— Зачем ты притащил меня именно сюда, Пеп? В городе полно ресторанов.
Он ничего не ответил.
— Ведь сперва ты позвонил куда-то. Вот этой дамочке? Зачем?
У него от удивления челюсть отвалилась. Наконец, совладав с собой, он укоризненно произнес:
— Ты подслушивал?
— Черта с два. Я просто догадался, и, как видишь, совершенно точно.
— Да, Джонни, вы не ошиблись. Он действительно звонил мне,— сказала блондинка.
— Правда,— признался Пеп,— сейчас я все объясню. На мой взгляд, ты совершаешь чертовскую глупость, околачиваясь в Линкасле, но это дело твое, я вмешиваться не побираюсь. Зато Уэнди живет в отличном большом доме, она тебя охотно приютит.
— Это все?
— Все. Тебя что-то беспокоит?
— Ничего. Абсолютно ничего.
— Ну-ну. Старик молодым не помощник. Когда ты мальчишкой слонялся по вокзалу и помогал тебе делать бумажных змеев и снаряжать удочки. С тех пор, как ты попал в беду, я просто с ума сходил от тревоги. Ну а теперь пошли отсюда.
Значит, вот оно что: очередной кусочек моей биографии двадцатилетней давности. Предполагалось, что, как и большинство детей, я околачивался на станции, наверное, даже зная наизусть расписание поездов. Теперь не удивительно было, отчего старик воспылал ко мне дружеским чувством. Все-таки чертовски приятно было разобраться в ситуации, особенно если учесть, что Пепа я за всю жизнь не встречал ни разу.
Уэнди взяла шляпку с сумочкой, и мы втроем покинули ресторан.
Поскольку на переднем сиденье «фордика» помещались только двое, мне пришлось устроиться сзади. До самого вокзала никто не проронил ни слова. Там старик вышел и предложил: сесть за руль мне.
— Конечно, -— согласился я:— Сейчас, Пеп.
Он дернул себя за ус и уставился» на меня очень сердито.
— И отстань ты со своим Пепом! Сам отлично знаешь мое имя
— Договорились, мистер Гендерсон.
— Да ты и впрямь не изменился за эти пять лет.
Помахав на прощание рукой, он заковылял к зданию вокзала.
— Где вы остановились, Джонни? — спросила блондинка, когда старик исчез из виду.
— В «Хаттауэй-Хаус».
Она: кивнула, сама заняла водительское место и развернулась.
— Поедем прямо ко мне, пошлете за своими вещами утром.
— У меня нет вещей. Но к вам я тоже не поеду. Может, завтра, но не сейчас.
Она не стала спорить.
— Ваше дело. Я только Нику хотел оказать дружескую услугу.
Выждав, пока она затормозит перед светофором, я ухмыльнулся.
— Г]ослушайте, Уэнди, вы, конечно, очаровательная кошечка, но именно сегодня вечером я не смогу поддаться. вашим чарам. Понимаете, у меня совершенно неотложные дела.
Она презрительно вздернула брови.
— Можете не. волноваться, никто не покушается на вашу невинность.
— Не притворяйтесь дурочкой, детка. Я мужчина, вы — женщина, а, как справедливо заметил Фрейд, секс — главная движущая сила в жизни.
— Ах, ловкач, да вы, оказывается, образованный.
— Ага.
Мы оба расхохотались, и потом, почти до самого отеля ехали молча. Заметив неоновую вывеску, я попросил ее притормозить. Уже на тротуаре я повернулся к ней и поинтересовался:
— Если приглашение остается в силе, как мне вас найти?
Ее лицо казалось темным овалом в окне;
— Понтель-роуд, 4014. Белый дом на вершине холма. Я оставлю ключ в цветочной вазе у входа.
Что-то томительно волнующее было в этом голосе, как тогда, во время выступления. Я опять увидел ее в темно-зеленом платье, оттенявшем чудесный загар дивной кожи, протянул руку и привлек девушку к себе, насколько позволяла дверца. Чувственный рот оказался вровень с моим, и, жадно впившись в эти необыкновенные губы, я ощутил всю сладость ее языка, щекотавшего мое небо.
Прошло несколько секунд, прежде чем она вырвалась из моих объятий.
— Черт вас возьми! Как же это называется после ваших уверений, что драки не будет?
— Называется? Только легкой разминкой,— засмеялся я.
Она так резко опустила, стекло, что едва не придавила мне шею. Но я не расстроился: эта очаровательная мышка любила поддразнивать, а сама поддразнивания не выносила. В будущем я решил непременно провести несколько занятий по Фрейду на Понтель-роуд, 4014.
Парадным входом «Хаттауэй-Хаус» я не воспользовался, а проникнув через боковую дверь, заметил здоровенного копа прежде, чем он меня. Сидя на стуле, он пытался одновременно читать газету и наблюдать за вновь прибывающими, хотя ему плохо удавалось и то, и другое.
Я хлопнул его по плечу, но при его комплекции быстрой реакции не дождался.
— Сиди, сиди, малыш,— сказал я.— Я уже побывал, где хотел, и сегодня больше не выйду. Если понадоблюсь, приходи прямо в номер.
Он молча проводил меня злобным взглядом до самого лифта. И только убедившись, что я действительна собираюсь подниматься наверх, снова взялся за газету.
Я отпер свой номер, вошел и не успел еще раздеться, как почувствовал, что-у меня кто-то побывал. В комнате стоял странный запах, совершенно не подходящий для отеля, но отчего-то мне знакомый. Ну да, пахло больницей. Я вспомнил забинтованное лицо Таккера.
Но что бы он ни искал, здесь все равно ничего не было. Я сунул новый пиджак в саквояж к остальным вещам и встал под душ. Однако от холодной воды у меня снова заболела голова. Пришлось прибавить горячей, пока кожа не порозовела и боль не прошла.
Когда я уже вытирался, раздался осторожный стук в дверь. Я крикнул «войдите» и обмотал вокруг талии полотенце. Появился коридорный Джек. Секунду он постоял на пороге, прислушиваясь, потом, видимо, успокоившись, спросил:
— Вы знаете, что внизу сидит коп?
— Ага. Он за мной еще на улице следил.
— Но вы его обманули?
— Да просто удрал от такого неумехи.
— А правду говорят, что это вы подстрелили районного прокурора?
— Похоже, очень многие так считают.
— А вы сами?
Я бросил на него обиженный взгляд и натянул трусы.
— Интересно, для чего же мне прокурора-то убивать?
Он лукаво усмехнулся.
— У вас был посетитель. Этакая мумия в бинтах.
— Знаю. Запах почувствовал.
— Это Таккер. Порядочный сукин сын. Разве вас что-нибудь связывает?
— Мягко выражаясь, я из него душу вытряс. А зачем ты все это выспрашиваешь?
Он снова улыбнулся.
— Вы мне чаевые дали, он — нет. К тому же он у меня давно сидит в печенках. Ему, видите ли, до всего есть дело. И обычно он получает то, что хочет. Только не от меня. Поэтому любой, кто ему досадит, может считать себя моим другом.
— Ладно, дружок, каким же дельцем ты промышляешь? Насколько я-понял, в нашем городе абсолютно все занимаются делишками, верно? Так какое у тебя?
— Женщины.
— Ладно, пришли мне двух. Рыжую и брюнетку.
— Отлично. И помните, что я для вас готов на все. Я ужасно доволен тем, как вы обработали эту сволочь Таккера. Если только он опять здесь появится, я вам сразу позвоню. Внизу в холле служебный выход и лифт; я оставлю кабину на вашем этаже, можете им воспользоваться.
Он снова прислушался к звукам в коридоре и выскользнул за дверь.
Я лег в постель и закрыл глаза. Было очень поздно, но доносящийся с улицы шум навевал мысли о белом дне.
Не проспал я и пяти минут, как в комнате вспыхнул свет.
На пороге стояли две девицы: рыжая и брюнетка.
— Нас прислал Джек,— заявила рыжая.
Я испустил отчаянный стон.
— Передайте Джеку, чтобы он шел к черту и сами убирайтесь туда же.
— Но он сказал...
— Я пошутил. Честное слово, я сегодня слишком устал.
— Но не настолько же,— улыбнулась брюнетка.
Она подошла к кровати и сдернула с меня покрывало.
— Пожалуй, он сегодня действительно никуда не годится,— бросила она рыжей.
Они расхохотались и вышли, а я снова попытался уснуть.