Но ничего подобного сделать ему не удалось, ибо спустя неделю он был убит.
Но сначала на горизонте появился Джонни Макбрайд. То есть, я сам.
Бюро районного прокурора как раз занималось расследованием мошенничества в Национальном банке Линкасла, каковое было связано с букмекерскими конторами города. Некий Джон Макбрайд подозревался в подделке документов для сокрытия недостачи более двухсот тысяч долларов. Районный прокурор выдал ордер на арест Макбрайда.
Но в это время кто-то Минноу застрелил. Его нашла уборщица после десяти часов вечера. На полу валялся пистолет, а мертвый Минноу сидел на стуле за письменным столом. Убийца просто вошел в кабинет, преспокойно нажал на курок, после чего так же невозмутимо удалился. Коронер утверждал, что Минноу убили за час до того, как было обнаружено тело, а в полицейском рапорте сообщалось, что преступника никто не видел. Целую неделю полиция туманно на что-то намекала, и, наконец, капитан Линдсей объявил убийцей Джона Макбрайда, а мотивом преступления — месть. Но не пройдет, мол, и месяца, как негодяй предстанет перед судом. Да, удивительно длинным оказался этот месяц для терпеливых городских судей.
Ну, вот все и прояснилось. Восходящая звезда — прокурор Минноу и грязный убийца, оборвавший его благородную жизнь.
Скандал мусолили даже центральные газеты штата.
Я тщательно свернул и разложил их по местам. Потом постоял; глядя в одну точку. Внутри поднималась тревога: а что если я ошибаюсь, ведь тогда меня запросто вздернут по страшному недоразумению. В помещении сделалось вдруг сыро и холодно.
И не потому, что фонды находились в подвале. Я похолодел при мысли о том, что .в конце концов все могло произойти именно так, как об этом написано в газетах, и тогда мой дурацкий крестовый поход будет самым обыкновенным поступком кретина в последней стадии маразма.
Я чувствовал, как пот заливает мне глаза и струится по щекам.
Мысль о возможной ошибке вызвала у меня такое бешенство, что я изо всех сил стукнул кулаком по металлическому стеллажу. Удар глухо раскатился под сводами подвала, а костяшки пальцев с собранной кожей заныли от боли.
Я опустился на стул и подождал, пока ярость не затихла, уступив место сомнению. В эту минуту я проклял и себя, и Линкасл, и вообще всю историю. Потом снова вытащил пару номеров, газеты и развернул один из них со статьей некоего Алана Легана. Я постарался хорошенько запомнить это имя и сунул газеты обратно. Из всех тех, кто хотя бы что-то писал о Роберте Минноу и обо мне, он единственный не признал меня виновным. Все остальные заклеймили прямо без суда.
Наконец я поднялся наверх и вышел на улицу. Задержавшись у входа, я закурил и несколько минут постоял, погрузившись в такое глубокое раздумье, что странный звук «клик», раздавшийся около моего уха, не произвел на меня никакого впечатления. Но тут совершенно случайно мой взгляд упал на двух мальчиков, внимательно что-то рассматривающих за моею спиной. Я повернулся в ту же сторону и сразу бросился лицом на тротуар, на долю секунды опередив следующее «клик».
На стене, прямо надо мной образовалась вмятина величиной в четвертак от тупорылой свинцовой пули, и, не упади я на асфальт, вторая пуля сидела бы уже у меня в голове.
Я подумал, что, если покачусь сейчас па земле, ребятишки наверняка последуют моему примеру, поэтому вскочил и бросился наутек на бешеной скорости.
Вот теперь началась настоящая забава. Эти парни куда ловчее полицейских выслеживают добычу. Крепкие типы с бесшумным оружием, которым наплевать, что рядом с их мишенью стоят дети. Последние сомнения меня оставили.
Обежав вокруг библиотеки, я помчался по улице с частным мотелем на противоположной стороне. Стреляли, конечно, не с такого близкого расстояния, иначе не промахнулись бы.
Однако позади возвышались многоквартирные дома с удобными плоскими крышами, представляющими собой идеальный полигон.
Из чистого любопытства я подошел к одной из пятиэтажек, поднялся на лифте и выбрался на крышу. Проще некуда. Там я приблизился к самому бортику и перегнулся через него. Библиотека прекрасно просматривалась отсюда, но только с двух ближайших крыш можно было с уверенностью целиться в мишень на ее ступеньках. Тот, кого я искал, находился на первой крыше. То есть, сейчас его там не было, да и следов он никаких не оставил: ни стреляных гильз, ни царапин на бортике, куда наверняка упиралось дуло ружья, абсолютно ничего. Да, это был знаток своего дела. Не удивлюсь, если он даже одежду свою выкинул, чтобы ненароком не сохранились улики вроде здешней пыли или грязи. И только одного он не учел: гравиевое покрытие сохранило отметины пальцев ног. Вот они, четыре симпатичные вмятины. Судя по расстоянию между ними, парнишка не гигант — всего около шести с половиной футов. Что ж, когда я его поймаю, он станет значительно короче.
Я спустился с крыши тем же путем, не встретив ни единой души по дороге.
Было десять минут одиннадцатого. Следующие пол часа я потратил на приобретение нового пиджака. Рядом с магазином одежды я наткнулся на лавочку, торгующую оружием. Я бы с удовольствием купил себе пистолет, если бы не объявление в витрине: _«Товар продается только по-предъявлении разрешения на ношение оружия*._
Итак, пожелай вы кого-то убить, достаточно было добиться соответствующей бумаги. Еще через два дома я заметил табачный киоск, а рядом телефон-автомат. Старушка-продавщица разменяла мне доллар мелочью, и я набрал номер «Линкаслских новостей», указанный в справочнике.
— Попросите, пожалуйста,. Легана,— произнес я в трубку, и через минуту послышался спокойный голос:
— Алло! Леган слушает!
— Скажите, Лега,н, вы сейчас заняты?—спросил я.
— А кто это?
— Не важно. Мне бы хотелось с вами поговорить.
— В чем дело, приятель?
— Есть кое-какая информация для недурного репортажа. Покушение на убийство.
— Я свободен.
— В таком случае назовите спокойное место, где мы могли бы встретиться. Чтобы народу было поменьше.
— На Риверсайд находится бар «Сциета-Трайл». Хозяин — мой друг, мы сможем побеседовать там .в служебной комнате.
— Отлично! Через полчаса, идет?
— Ладно.
Большое белое здание «Сциеты-Трайл» стояло у самой пристани, совершенно безлюдной в этот час.
Я отпустил такси и зашагал к застекленной веранде. Позади бара приютились новый «шевроле» и «седан-бьюик». Я постучал, и через некоторое время на пороге появился высокий худой мужчина с крючковатым носом,