Лорке
Нет, Фредерико Гарсиа Лорку не убили.
Он остался жив.
Он перевоплотился в Габриэля Гарсиа Маркеса,
чтобы написать стихи Бродского,
чтобы скитаться по развороченным и взорванным дорогам Севильи,
собирая тысячелетнюю пыль на башмаках,
вспоминая напевы старинных роменсеро,
расшифровывать мысли Гонгоры, завязывая их узелками
на память каждому испанцу.
Фредерико Гарсиа Лорка не умер,
его не расстреляли,
иначе бы его не избивали в застенках НКВД,
иначе бы его не выслали из Германии,
чтобы повесить в Даухау.
О, нет, как вы были наивны, солдаты генерала Франко!
Вы думали, что так легко убить поэта пулей в сердце?
Увы, Гарсиа Лорка жив и ныне.
Fe ?male poetry
Из-за меня вы влачите своё порочное существование,
Весь род людской обязан мне своими страданиями,
Вы проклинаете меня в ночных бессонных
размышлениях о бренности бытия,
когда тень деревьев на стене рисует муки ада, а тишина разъедается
криком о пощаде.
Меня вы благодарить должны за изгнание из Рая и двухтысячелетнее
Рождение в нескончаемом и постоянном грехе,
Который ни поступками, ни молитвами, ни благовониями
Не смыть ни вашим предкам, ни потомкам — смиритесь!
Я именно та шлюха, что смотрит призывно на каждого мужчину,
За кроху хлеба готова продать всё сокровенное,
Меня не раз жгли на кострах за подозрение в прелюбодеянии —
Да что оно! А совокупление с чертями, оргии на чёрных мессах…
Наивный инквизитор думал, что я суккубом не прикинусь ночью,
Сидя на его богобоязненной необрезанной плоти?!
И я вас всех однажды родила, стеная в муках родовых; сначала
В любви зачала, девять лун оберегая в чреве,
Вы слушали моё сердце — ваше сердце было только тенью звука моего,
А потом, причиняя непередаваемую боль, вы пролезали через мою утробу.
Обо мне вы все мечтаете, раздеваете во снах, обнимая,
Стаскиваете последний оплот непорочности,
Ублажаете сладкими речами.
Не вы ли все меня одной рукой обнимаете,
чтобы вторую подложить под голову и,
трепеща от желания, заглянуть в запретный сад первому.
Я грязная блудница, мать-заступница,
Девственница и практически всегда убийца.
Единственная тема поэзии — я.