– А не лучше ли нам остановиться сейчас?
– Что вы! Это будет совершенно напрасно, только время потеряем. Вы понимаете, что я так же заинтересован в сохранении целости груза, как и вы, следовательно, худого не посоветую. Ах, прах побери! Славное у вас ружьецо! Что это, пенсильванская работа, или вы приобрели его в Кентукки?
– Да, – сказал Эджворт, польщенный похвалой своему оружию, как всякий охотник, и перекладывая ружье поперек себе на колени, дулом к воде, – да, ружьецо хорошее, куплено оно действительно в Кентукки и сослужило мне уже не одну службу.
– Если так, то вы вряд ли захотели бы с ним расстаться? Даже если бы вам предложили другое, пороскошнее? – сказал Блэкфут, подавая ему свое ружье из дамаскированной[12] стали и с особым механизмом для предохранения курка.
– Славное ружье и это… – произнес старик, рассматривая поданное оружие. – И бьет хорошо?
– Могу обещать на пари, что попаду с шестидесяти шагов в двадцатипенсовую монетку.
– Вот как! Зачем же вы хотите расстаться с таким великолепным оружием?
– По правде говоря, и жаль мне его, но я решил так. Видите ли, это ружье досталось мне от приятеля, которого уже нет, оно будит во мне грустные воспоминания. Воспользуйтесь случаем, если хотите… большой прибавки я от вас не потребую.
– Нет, – сказал Эджворт, – я свое оружие ни за что не отдам. Вам тяжело то, что напоминает умершего, а я, напротив, именно этим и дорожу. Мое ружье принадлежал прежде моему сыну, который… Но это постороннее дело, я вам скажу только, что не расстанусь с ним ни за что.
– Так не хотите? Позвольте мне хоть рассмотреть его. Выгравировано на дуле имя мастера?
– А я право, и не заметил. Да не все ли равно, кто сделал оружие, лишь бы оно великолепно било!
– Видите ли, я знаю многих мастеров в Кентукки, и мне любопытно, не знакомое ли имя.
Он взял ружье, стал рассматривать ствол и открыл полку.
– Осторожнее! – сказал Эджворт. – Вы рассыплете порох.
– Да он у вас отсырел, я прибавлю нового.
Говоря так, он держал оружие в левой руке, сжимая в правой один из гвоздиков, данных ему Биллом.
– Какой у вас порох? – спросил Эджворт, следя за его движениями.
– Самый высший сорт! Посмотрите.
Он подал старику щепотку пороха, и тот стал растирать его на ладони. Пользуясь этим мгновением, Блэкфут запустил гвоздь и закрыл полку. Эджворт, ничего не подозревая, похвалил порох и поставил ружье на место. Миссис Эверест молча наблюдала за всей этой сценой.
– Но как вы побледнели! – заметил старик, взглядывая на нее. – Вам нездоровится, миссис Эверест?
– Это ничего, пройдет… – сказала она. – Я так испугалась перед нашим отъездом, а теперь эта сырость.
– Вам необходим отдых, – перебил Эджворт, – и мы тотчас устроим вам уголок. И не возражайте.
Он спустился на нижнюю палубу, принес оттуда большое одеяло и натянул его с помощью Блэкфута так, что образовался род шалаша, в котором молодая женщина могла расположиться на ночь без помех. Следует заметить, что внимание к женскому полу развито, как бы инстинктивно, между самыми грубыми жителями Америки. Женщина может странствовать совершенно безопасно по всем Соединенным Штатам, и всегда, в случае нужды, найдет себе покровителя в первом встречном.
Но миссис Эверест не воспользовалась тотчас же предложенным ей убежищем и осталась на палубе. Эджворт тоже не ложился, обращаясь по временам к Биллу с вопросом, что не лучше ли стать на якорь? Но тот находил это излишним и даже в данную минуту невозможным. Бросать якорь посередине реки нелепо, говорил он, потому что тут шли другие суда, а подойти ближе к берегу, значило сесть на мель.
– Бросьте лот, сами увидите, как здесь мелко, – сказал он, и Эджворт убедился в его правоте. Глубины оказывалось всего на восемь футов. Продвигаться далее к берегу было опасно. Но положение было все же незавидным, и старик расхаживал по палубе с большим беспокойством.
– Вы еще не ложились? – спросил он, поравнявшись с миссис Эверест. – Вам не спится, я понимаю это. Видите, я сам на вахте дежурю. Того и гляди, налетим на мель.
– Я боюсь не реки, – прошептала она, оглядываясь со страхом. – Нам грозит другое. Где ваше ружье?
– Тут же, у моей койки. Но что вас так встревожило?
– Осмотрите курок… не теряйте ни минуты.
– Что же могло с ним случиться?
12
Обычной, которой с помощью кислотных протрав придают вид дамасской (узорчатой, травчатой).