– Да, да, слышал. В России вас именуют не мистер Борис Глэбб, с непременным ударением на первый слог в слове «Борис», а Борис Иваныч Глебушкин, ведь так, насколько я знаю, в оригинале звучит фамилия вашего деда?
– Вы информированный человек.
При слове «человек» Добродеев засмеялся коротким, чуть надтреснутым смешком. Глэбб промолчал. Советник президента произнес:
– Вот что, Борис. Нам нужно встретиться. Сегодня у меня консультация с президентом, я попытаюсь оказать на него все мыслимое давление. А если не выйдет – а ведь не выйдет ничего! – я передам вам итоги нашей беседы, и мы наметим кое-какие пункты совместной работы. Ведь если и мы с вами выпустим вожжи, то очень скоро окажемся в кювете…
– Вы уж слишком фигурально выражаетесь, мистер Добродеефф, – отметил Глэбб, заканчивая разговор.
Из секретного документа Комитета ВША по теоретической и аналитической магии (глава – государственный советник первого ранга Астарот В. Добродеефф):
«…Применение системы Малахова приводит к нарушению восьмого и одиннадцатого постулатов положения об аналитической магии и прямо ведет к высвобождению магических терминалов, ресурсы которых могут быть употреблены для практического применения. Последствия проникновения в чужеродные пласты пространственно-временного континуума (то есть в прошлое либо в будущее) могут привести к несанкционированным выплескам магических терминалов…» и так далее, и тому подобное.
На встречу с Добродеевым мистер Глэбб пришел не один. Вместе с ним был высокого роста молодой человек с веселыми синими глазами и выставленной вперед нижней челюстью, что придавало его лицу выражение задорного упрямства. Он был в серой с голубыми нашивками робе и штанах с бесчисленными карманами, на каждом из которых красовалась аббревиатура MD. На рукаве виднелась нашивка с номерам и той же аббревиатурой MD, снабженная расшифровкой: F54764044/344. MoonDuck. State Pentencar Termnal. Добродеефф окинул взглядом этого человека и проговорил:
– Насколько я понимаю, вы – мистер Пит Буббер?
– А вы догадливы, уважаемый господин государственный советник первого ранга, – ответил тот, почему-то балансируя на одной ноге. – Простите, что я перед вами выкидываю эти гимнастические номера, – распространился он в ответ на чуть недоуменный взгляд Добродеева, – просто я только что с Луны, никак не восстановлю земную координацию. Привычка, знаете ли.
– А сколько вы уже отмотали, Пит?
– Да почти год.
– Я уже говорил, что он мог бы оказаться полезным в этом предприятии, что затеяло наше руководство, – негромко произнес вице-директор Глэбб, вырастая из-за спины Пита. – Кстати, Пит, как оказалось, знает о вас, мистер Добродеев, чуть ли не больше, чем я сам. А ведь не надо напоминать о моей должности, не так ли?
– Дядя Борис, конечно, информированный человек, но ведь мы говорим не о людях, не так ли, Астарот Вельзевулович? – спросил Пит, переходя на русский язык.
Тот и бровью не повел.
– А, вы владеете русским, Пит? Очень хорошо.
– Да, у меня русские корни, как, соответственно, и у дяди Бориса. Правда, мой папаша, алкаш и наполовину грузин, под конец жизни стал утверждать, что он голландец. Его утверждение строилось на том, что его зовут Вано Гогия, из чего следует, что он прямой потомок живописца Ван Гога.
– Н-да, родня у вас подобрана со вкусом, что и говорить. Я вижу, – Астарот Вельзевулович Добродеев окинул взглядом своих гостей, – тут собралась просто-таки российская диаспора. Ну что же, тем легче будет найти общий язык. Особенно если учесть, что тема нашей беседы – судьба нашей общей родины. Я хоть и не являюсь человеком, а по происхождению инфернал, все равно не чужд России. В свое время я возглавлял там национальное отделение инфернального концерна «Vade Retro, Satanas & Co». Правда, концерн уже давно расформирован, поскольку четкая структура работы была разрушена, а генеральный директор пропал.
– Генеральный? – вмешался Пит. – Вы говорите о господине Лориере, более известном как Люцифер? Говорят, его законопатили в такие края, по сравнению с которыми мой «МунДак» – просто курорт для страдающих недержанием мочи.
– Не будем о печальной судьбе моего бывшего босса, – качнул головой Добродеев. – Хотя в наше демократичное время инферналы легализованы и могут не прятаться по углам, по сеням выступать в качестве дурацких барабашек, как это бывало раньше. И никто теперь под угрозой судебного преследования не может называть нас чертями, бесами, нечистью и прочими нелицеприятными эпитетами. Это как афроамериканцу сказать «ниггер»! Мы – инфероамериканцы! Мы – законная четвертая раса Земли, а я занимаю ответственный пост советника ВША по теоретической и аналитической магии. Именно так!..
– Но ведь магии больше нет в нашем мире, – подал голос Пит Буббер. – Я сам получил звание бакалавра именно в этой области. Законы магии не работают, кроме того, магия запрещена законодательно!
Добродеев обезоруживающе улыбнулся.
– Все это так, – сказал он. – Совершенно верно. Что касается того, что законы магии не работают… – Он сосредоточился, и его волосы из темно-русых вдруг стали огненно-рыжими, а потом вспыхнули, оборачиваясь языками пламени! Один из них коснулся тяжелой портьеры, и та загорелась, шипя и сминаясь в складки. Советник Добродеев поднялся из кресла, сорвал портьеру с окна и хладнокровно топтал до тех пор, пока от обугленной ткани не вытянулась последняя издыхающая струйка дыма, тонкая, как шея цыпленка. Портьера вдруг растаяла, как будто ее и не было, а Астарот Вельзевулович погладил ставшую совершенно лысой голову и снова уселся в свое кресло. Проговорил медленно, веско:
– Давно хотел поменять обстановку, да повода не было. Теперь будет. Я все это к чему веду?.. – повернулся он к Глэббу. – А всего лишь к тому, что проникновение в прошлое может привести к не-контролированному прорыву магических терминалов. Это как утечка радиации, понимаете? Я вчера сообщил обо всем этом президенту, а он только хлопал глазами и говорил, что все под контролем и генерал Бишоп… Что генерал Бишоп?! – вдруг взорвался Добродеев, и его холеные ногти вдруг стали фиолетовыми и засветились в сгущающемся полумраке. – Что может понимать этот урод, который вознамерился превратить Великую Китайскую стену в «Макдоналдс»? Этот Бишоп был вчера у президента и с пеной у рта просил разрешения высадить десять тысяч морских пехотинцев в средневековом Китае, хорошо, правда? Ой, на беду ваши гении в Лос-Энгельсе закончили свою работу, Глэбб! Этот Лос-Энгельс будет вспоминаться как некая помесь скандального Голливуда со всеми его дурацкими спецэффектами и Лос-Аламоса!