— Тебя проводить? Уже стемнело.
— Нет, не надо.
— Спасибо за беседу. Прощай. — Костик развернулся и пошел быстрым шагом, не оглядываясь.
Ира от количества выпитого вина первое время не могла сообразить, куда ей надо идти, и пожалела, что не позволила Костику ее проводить. Его долговязая фигура уже исчезла в темноте. Затем, то и дело останавливаясь, чтобы спросить дорогу у прохожих, Ира добралась до гостиницы.
Паши еще не было. Продрогнув на злом ветру, Ира быстро разделась, сняла с себя золотую маску и, спрятав ее под матрас, приняла горячий душ. Затем, обмотавшись одеялом, стала смотреть телевизор, перескакивая с канала на канал. Незаметно для себя уснула, и только громкий стук Паши в дверь ее разбудил. Он пришел радостно-возбужденный — был в Ялте на разведке, много не выиграл, но наметил потенциальных клиентов, которых рассчитывал неплохо «постричь». Единственное неудобство — из Феодосии далековато ехать до Ялты, надо было останавливаться в Симферополе, но решил, что уже ничего менять они не будут.
Он привез с собой продукты, из которых общими усилиями соорудили ужин. Вытащил бутылку красного искристого и бутылку белого муската.
— А я уже сняла пробу с крымских вин, — похвасталась Ира и рассказала о посещении дегустационного зала и о странном мужчине, с которым там познакомилась.
— За нашу удачу! — провозгласил тост Паша, разлив красную пузырящуюся жидкость по стаканам.
— Пусть нам повезет! — поддержала его Ира и с удовольствием выпила до дна.
Бутылка искристого неожиданно быстро закончилась, и Паша стал разливать по стаканам мускат.
— Боюсь, что завтра не встану, а мне же надо паспорта с поезда встретить, — заволновалась Ира.
— Не проспишь. Я тебя подниму — мне в Ялту рано утром надо ехать. Сегодня можно расслабиться, а на завтра объявляется военный режим, так что тренируйся утром быстро одеваться, а вечером медленно, под музыку раздеваться.
— Это как? — заулыбалась Ира.
— Первое время я буду тебе активно помогать — увидишь, я очень хороший помощник! — Паша подошел к ней вплотную и положил руку на грудь. Ее дыхание стало прерывистым.
— Но вначале выпьем! — Он протянул ей полный стакан муската и заставил выпить до дна, а затем прижал к себе…
4
Ночные бдения
В Феодосию команда Марины-Мары прибыла поздним вечером. Искать гостиницу, в которой Ира остановилась, было бессмысленно: не имея документов, они явно зарегистрировались по паспорту ее приятеля, фамилия которого была неизвестна.
Поиски подходящей частной гостиницы не заняли много времени, и вскоре они разместились в двух смежных комнатах. Маша чувствовала себя пленницей, несмотря на кажущееся дружелюбие со стороны Марины-Мары. Ей пришлось сидеть в автомобиле под охраной мужчин, пока Марина вела переговоры с хозяевами гостиницы. Затем Машу быстро провели по наружной лестнице на второй этаж, конвоируя спереди и сзади. Ее мобильный телефон находился у Мары, она разрешала отвечать только на звонки Ирины, игнорируя все остальные. Она не вникала в проблемы, возникшие в связи с устроенным Ирой потопом, с вынужденным молчанием Маши, что должно было обеспокоить ее друзей, а в первую очередь маму и бойфренда Сашу. Как ни странно, Маша особо не тревожилась, так как поверила Марине-Маре, что она ее и Ирину тотчас отпустит, как только золотая маска окажется у нее в руках.
Фанатизм Марины и ее предков, на протяжении многих веков охотившихся за этой золотой маской, поражал воображение Маши. Но что же мог дать мертвый кусок металла, золотой фетиш, этой небольшой группе людей, сохранивших свой прадавний язык, культуру и историю? Возможно, значение имела не сама маска, а именно недостижимая цель, сплачивающая их на протяжении столетий. Получив в свои руки ее, осязаемую, они могли потом испытать шок — «а король-то — голый!». Эти вопросы волновали Машу, будущего историка, больше, чем ее положение пленницы. Она даже решила покопаться в дошедших до нее документах, касающихся истории древних тавров, и найти мостик, соединяющий древних и этих, современных тавров — неотавров.
«Ведь это будет настоящее открытие в исторической науке! Тема моей будущей кандидатской! Докторской! Главное — в дальнейшем не потерять из виду Марину — у нее можно будет почерпнуть богатый материал!»
Но разговорить Марину за ужином Маше не удалось — та отмалчивалась, а затем довольно грубо порекомендовала ей пойти спать. Маша было вскинулась, но, вспомнив о своем положении пленницы, а главное, о желании по-настоящему подружиться с этой странной черноволосой девушкой, последовала ее совету-указанию. Она услышала, что в соседней комнате началось совещание, но из-за плотно прикрытой двери ничего нельзя было толком разобрать. Вспомнив детские годы, Маша взяла с тумбочки стакан и приложила его к стене, но, к своему разочарованию, ничего не смогла понять — те говорили между собой на каком-то гортанном, тарабарском языке. В конце концов эйфория, охватившая девушку при мыслях о будущем открытии, которое впишет ее имя в историческую науку, сменилась тревогой, усилившейся после воспоминаний о минувшем лете. Совет все продолжался, и незаметно для себя Маша заснула.