— Насчет нюансов не уверен, но сам обряд знаю. Сначала магически заговаривают кинжал. На нем должны проявиться руны Повеления, может Предназначения или Предначертания. Обычно это делает сам жених, поэтому какую он туда блажь запрограммирует, никто не знает. Этим хитрым оружием он делает себе надрез на запястье, по-моему правом, а своей избраннице на левом. Соединяет руки, смешивая кровь, и обвязывает какой-то тряпкой.
Его манера рассказа немного развеселила, а при слове «тряпка», я уже искренне рассмеялся и уточнил:
— Ритуальным полотном, бестолочь, тоже, кстати, заговоренным и обязательно белым.
— Да не важно. — Легонько отмахнулся Нир от моих примечаний. — Оно все равно должно стать кроваво-красным. А дальше его вообще в землю закапывают.
— Предварительно обвязав корень эльвейса, который садят в оранжерее их семейного дома. — Опять провел ему «ликбез», но он отмахнулся снова:
— Как по мне, все эти ваши дикие магические игрища пора отменять. Они все неприемлемо опасные. И этот не исключение. Как я слышал, после пореза таким вот заговоренным лезвием кровь сама по себе не сворачивается и кровотечение не остановится, пока не окончишь обряд. Знаешь, я поначалу думал, это байки, а оказалось чистая правда. — Желая опять дополнить, я неопределенно покачал головой, но отвлекся на его вопрос. — Это поэтому ты сказал, Агнесс сильно рисковала? Ты мог отказаться продолжить ритуал? И, кстати, я почему-то не слышал, чтобы «Кровные Узы» первой начинала женщина. Это потому что запрещено или они сами по себе у вас умнее?
— Это потому, что они стали поосторожней. — Ответил, опять засмотревшись на затухающий огонь, и подбросил поленья. — Видишь ли, у нас мужчина, решившись начать этот ритуал в любом случае, даже при помощи грубого насилия, доведет его до конца, а у дамы нет такого преимущества. Ей придется рассчитывать на его добропорядочность, добросердечность или хотя бы жалость, иначе можно реально истечь кровью, ожидая его положительного ответа. Но раньше девицы все равно частенько злоупотребляли этим обрядиком, потому что за подобную смерть девочки ее родня вполне могла ее избранничку и отомстить. Вот поэтому с некоторых пор, для демонов Высших Домов додумались внести некую обязательную поправочку: если мужчина категорически не хочет женщину, взявшуюся за ритуальный кинжальчик, то он сам этим же кинжалом обязан ее убить. И никто не вправе его осуждать за это решение, тем более мстить. А вот если у него это сделать рука не поднимается, тогда сам виноват: бери в жены и не выпендривайся.
— И как, часто пользуются этим правом? — Весьма скептично засомневался Тайранир.
— Не так, как хотелось бы, но хватило парочки случаев, чтобы дамы перестали массово шалить. Мысль, что он имеет полное право отказать ей ножом в сердце, до сих пор сдерживает многих. — Заверил его.
— Но не Агнесс. — Грустно усмехнувшись, констатировал Атьяр.
— Но не Агнесс. — Так же невесело усмехнулся и я. — Начав ритуал, она протянула мне кинжал и очень уверенно сказала: «Я хорошая Пророчица. Может, похуже Адель, потому что так и не разглядела твоих ответных действий, но я точно видела, что выйду отсюда живой. А значит…». Она истерично расхохоталась, явно запамятовав, с кем имеет дело. Хотя разглядела правильно: убивать я никого не хотел, но связывать себя с ней брачными узами посчитал делом еще более недостойным. Поэтому, наверно от безысходности, пользуясь почти безграничными возможностями Властелина и вперемешку с нецензурной лексикой, сотворил доселе невозможное: почти мгновенно заговорил ей кровь и тут же выгнал вон. Жаль, я тогда не знал, что Адель уже мертва. Иначе бы эта сволочь ошиблась в своих пророчествах.
Атьяр вертел бокал, и, тоже засмотревшись на огонь, согласно кивнул:
— Пожалуй, ты прав: все нужно делать вовремя и так, как надо. Иначе потом обязательно у всех возникнут проблемы.
Только он договорил, как очередная проблема и возникла через внезапно открывшийся в моей гостиной индивидуальный портал. Эрс ворвался к нам в демоническом обличье и сразу же попытался заехать Ниру кулаком в челюсть, но Тайранир, усмехаясь, перехватил и даже удержал его руку. Потом запросто откинул Эрса в сторону, но тот был слишком раздражен, чтобы реально сопоставлять расстановку сил. Снова полез и на этот раз не совсем безрезультатно: получил по демонической шее сам, да еще, наверное, так, что в глазах помутнело. Я наблюдал за всем этим с легким интересом. Тут и угадывать нечего: точно женщину не поделили. Подозреваю, даже, какую.
— Оставь ее, она моя. — Прошипел, массируя затылок.
На что Нир как и раньше, чуть усмехаясь, уточнил:
— Твоя по праву рождения, по личному желанию или по какой другой удачной причине? Ты вообще это сам придумал, или кто более разумный подсказал?
Эрслад опять бросился к нему, но на этот раз совсем впустую. Потому что оказывается, не только он умеет виртуозно искривлять пространство. Поэтому бежал он в одну сторону, а попал в другую. Да еще и носом в угол. Но не сдался: попробовал еще раз. Затем, уже частично понимая бесперспективность военных действий, все же упрямо процедил:
— Она моя. — Присел на диванчик, попутно прихватив с нашего столика початую бутылку. Отхлебнул из горла и веско добавил. — Я тебя предупредил. И чтоб больше я твоего «именного клейма» у нее на руке не видел.
Атьяр отрицательно покачал головой:
— Это «именное клеймо» заставит всех нас хоть немного думать, принимая важные решения. А тебе прямо сейчас предстоит осознать крамольную, на твой взгляд, истину: Аэлита не твоя. Более того — ничья. И решать за нее ты не будешь.
Эрс было дернулся, но под острым взглядом Тайранира остыл, хотя прошипел довольно внятно:
— И не ты.
— И не я. — Покладисто кивнул Нир. — А исключительно она сама. А мы с тобой сделаем все возможное, чтобы она хоть кому-то из нас сказала: «Да».
Эрслад опустошил бутылку, наконец-то обрел вполне человечье обличье, и посмотрел на Атьяра чуть заинтересованно:
— Согласен. Но свое кольцо ты с нее снимешь.
Нир на это недовольно скривился, все же снова кивнул, но уточнил:
— Если она ответит тебе взаимностью. Тогда даже можешь снять его сам, разрешаю. Станешь в ее глазах «великим избавителем» от плохого меня. Но пока даже не думай. Это моя гарантия, что ты будешь играть с ней честно, без ваших ритуальных магических штучек. — По мимике Эрслада было непонятно, доволен он или нет, а Нир спокойно разлил нам всем выпить, взял бокалы и подсел к нему, добавив. — И скажи мне: «Спасибо» за то, что дал тебе «фору».
— Что?! — От его наглой уверенности Эрслад опешил и чуть не промахнулся, поднося бокал ко рту.
— Что слышал. — Выпив, приобнял его Нир. — Наша Аэлита пока полагает, что мы оба из ненавистного ей Гремлина. Я пока не стал ее разубеждать. А мог бы прямо намекнуть, что не имею к вашей превосходной Империи ни малейшего отношения. Как ты думаешь, насколько бы приподнялся мой рейтинг?
— Надеюсь, ты и дальше будешь хранить эту тайну. — Очень недовольно пробурчал Эрс.
— Если скажешь мне: «Спасибо». — Улыбнулся Нир, опять наполнил бокалы и подал ему руку.
— Спасибо. — Пожал ее Эрс, выпил и многозначительно добавил. — И играем честно.
— Кто бы говорил. — Рассмеялся Тайранир. — Но сегодня на свидание Литу первым приглашаю я.
— Да счас! — Логично не согласился с ним Арден.
Дальше я их споры слушать не стал. Пошел отдыхать. По-моему, они моего ухода в пылу пустой полемики даже не заметили.
Сегодняшний день, особенно с полудня, обещал быть тяжелым. Но раннее утро порадовало: я увидел то, что и хотел увидеть. На мой экстренный вызов подключился совершенно заспанный, с трутом продирающий глаза Станислав, в гордом одиночестве ютившийся на кабинетном диванчике. Я смотрел на него с улыбочкой, не предвещавшей ничего хорошего: