Добираться до пункта назначения я решила на корабельном грейдере. В точке высланных координат, как ни странно, ни построек, ни замков, ни людей не оказалось. Разнаряженную меня встретила дикая холмистая пустошь, заросшая буйной травой почти мне по пояс. Вдалеке виднелись очертания пологих лесистых пагорбов, а в двух шагах красивая каменная арка, очень необычная для такой глуши даже на первый беглый взгляд. Трудно было ее не заметить и не подойти. Еще трудней не попытаться пройти сквозь эти сказочные арочные ворота. Силовой контур затянул и захлопнулся мгновенно: я и понять-то ничего не успела, как меня выбросило совсем в другое место. От такого бесцеремонно-резкого переброса аж в глазах потемнело. Хотя, здесь и вправду с освещением было не очень — только старомодные коптящие факелы по стене полукругом. Да и с воздухом тоже: тяжелый, спертый, с какой-то непонятно-неприятной примесью. Я оказалась в самом центре каменного склепа. По-другому этот громоздкий сводчатый мешок и не назовешь. Рядом, по обе стороны, на двух низких каменных помостах смирно лежали изрезанные тела и тихо истекали кровью. Именно ее тошнотворный запах и врезался в сознание не хуже вязкого заунывного речитатива, исходящего от объектов в черных балахонах с накинутыми чуть не по самый подбородок капюшонами. Они неподвижно-прямо стояли в каждом углу выгравированной в полу многолучевой звезды. Если принцип симметрии соблюдет, их должно было быть двенадцать. Во всяком случае, четверых перед собой и двух по бокам я видела точно. И, скажу прямо, весь этот маскарадный антураж настольно не был похож на невинную шутку или милый розыгрыш, что у меня внутри от недобрых предчувствий все сжалось. И тут же в голову закралась нехорошая догадка, что нахожусь я сейчас в таком заэкранированном месте, из которого меня никто никогда при всем желании не достанет, если вообще обнаружит. Но первый порыв бежать отсюда прочь не увенчался успехом: я не смогла и пошевелиться, разве что чуть-чуть повертеть головой. Какие-то незримые силы, словно канаты держали сходясь на мне в центре этого странного изображения, а выбитые на полу его четкие линии все заполняла прибывающая кровь. Видимо, мое появление здесь являлось делом вполне ожидаемым и незамеченным не прошло. Хотя ни один из видимых мной «балахонщиков» не сбился, бубня свой текст и даже не пошевелился. Тональность песнозавывания не изменилась и сейчас, когда они все дружно и плавно враз опустились на колени и так сильно преклонились, будто легли ниц на пол. В зал, разговаривая, вошли двое: высокий светлокожий и светловолосый мужчина в такой же, скрывающей фигуру рясе, и хрупкая миленькая девочка, ясноглазая и такая же светленькая. Наверно, ее ангельский лик приковывал все его мужское внимание — на меня вошедший даже не глянул, слушая ее нежный голосок:
— Жаль, Нисхар, я не смогу закончить здесь сама. Пока мой личный враг так силен, мне и находиться тут опасно. — Обошла меня по кругу, чисто по-женски жадно рассматривая. Ее длинное светлое сложно-драпированное платье с небольшим шлейфом текло вместе с ней, подметая пол, но почему-то совершенно не пачкалось, касаясь крови, уже вплотную подтекшей ко мне по ложбинкам узора. Остановилась напротив меня, печально, словно подчеркивая свое сожаление, вздохнула, еще раз оценивающе взглянула, скривилась, будто картинка ей не понравилась и открыла рот, обращаясь ко мне. — Если б ты знала, как не хочется уходить. Особенно сейчас, когда с твоим появлением здесь стало так интересно. Ну да ладно, жизнь дороже. Зато я напоследок громко хлопну дверью.
Повернулась к замершему в полупоклоне подельничку, ловящему каждое ее движение и слово:
— Пусть умирает медленно. Не подведи меня, как Аргус. Прощай, Нисхар. — И быстро вышла ни на кого больше не глядя и не оборачиваясь.
Оставшийся мужчина все еще задумчиво смотрел ей вслед и, наверно, только когда ее светлый силуэт исчез где-то за очень дальним поворотом, повернулся ко мне. Его белесые, почти прозрачные глаза, пока смотрели словно сквозь меня, не зацепившись, обдавая замогильной прохладой. Кажется, мне с ним будет трудно договориться. Похоже, выполнит он ее инструктаж в полном объеме, если не перестарается. Он медленно, словно нехотя, приблизился и одним небрежным жестом когтем перерезал шнурок моей накидки. Так совпало, что фоновое завывание адептов прервалось, замерев на высокой ноте, и они, выпрямившись, резко откинули капюшоны аккурат в тот момент, когда мой плащ-покрывало коснулся пола. Резкий порыв откуда-то налетевшего ветра разметал тонкие эфемерные одежды и погасил пару факелов, делая антураж еще более темным и зловещим. Хочется верить, хищные челюсти вампиров такими были и раньше, а не выдвинулись только сейчас от моей неуместно открывшейся красоты. Кто бы мог подумать, но это как раз тот случай, когда мы с Пьером очень напрасно угрохали столько времени ради моей привлекательности. Именно теперь излишнее внимание как никогда может вылезти мне боком. Точно. Не поднимая глаз, отчетливо поняла, что-то по отношению ко мне у белобрысого изменилось. Как там говорила Лита: «Я такие вещи сразу чувствую». Будем считать, я тоже. Остановился напротив, там же, где стояла его напарница и смотрит так же оценивающе, как и она. Только с чисто мужским интересом.
— На два шага назад, Нисхар. Это женщина ждет меня. — Голос вышедшего тенью из стены, я узнала сразу и заледенела, как в прошлый раз.
Адепты, опять плавно рухнув на колени, склонились, чуть не вдавившись в каменные глыбы пола. Но Нисхар даже не пошевелился. Только оскалившись, процедил хрипло и неприятно:
— Это жертва, Аргус. Повелительница пожелала довести Ритуал, и я сделаю это. В отличие от тебя, я в точности выполняю приказы.
Хищные глаза появившегося полыхнули зеленым ядом:
— А я слышал, твоя покровительница сказала тебе: «Прощай». Отвыкай — без нее ты не всесилен и остался один надолго.
Неуловимой тенью оказался за моей спиной. Господи, как неприятно! Ну почему все так и норовят подкатывать ко мне сзади?! Кожей ощущаю насколько он близко и как назло даже отодвинуться не могу. Провел когтем по шее, будто погладил. У меня от его прикосновения, кажется, кровь потекла. Осторожней же надо! Он наклонился и словно поцеловал, но тут же больно впился в шею острыми клыками. От такой неординарной ласки в голове закружился вихрь, заплясав мириадами мельтешащих точек, и навалилась такая слабость, что я бы рухнула на пол, но устояла только благодаря невидимым силовым оковам. Нисхар бросился к нему, и они сцепились, шипя и трансформируясь во что-то темное, быстрое и непонятное. Я не успевала следить за их боевыми перемещениями и даже ни за кого не болела. Пусть хоть поубивают друг друга! Может, мне тогда выбраться отсюда полегче будет. Но не тут-то было. Только размечталась, как грубая реальность влезла белым пятном возникшего обзорного экрана. С него на все это безобразие, меняясь в лице, гневно смотрела их Госпожа. А они на нее в пылу борьбы пока даже не обращали внимания. От такой захватывающей ситуации у меня на душе чуточку повеселей стало, а от истерично-визжащих ноток в ее голосе и в глазах прояснилось.
— Немедленно прекратить! Недоумки! Сволочи! Я не знаю, что с вами сделаю! — Они остановились и повернулись на голос. Нисхар склонился. Аргус остался стоять прямо. Она смотрела на них обоих раздраженно. — Что у вас происходит?!
— Глава Клана как всегда по-своему трактует Ваши приказы. — Сразу же наябедничал белобрысый.
На это его оппонент чуточку усмехнулся окровавленными клыками. Их юная богиня, устало откинувшись в кресле, похоже, своего личного корабля, вдруг тихо, спокойно и совсем неожиданно сказала:
— Отпустите жертву. — Нисхар удивленно впился в нее глазами, будто ослышался. Она кивнула, повторив, наверно, специально для него еще тише, мягче и с обреченным сожалением. — Отпусти, если хочешь еще меня увидеть. Так надо. Обстоятельства, увы, изменились.
Он тоже ей едва заметно кивнул в знак понимания. Сделал неуловимый пасс, сказал что-то мудрено-ритуальное и я, грохнувшись на каменный пол, тут же провалилась в открывшееся чрево Портала. После удушья каземата, свежий воздух степного простора ворвался в легкие благой вестью, а сигнальные огни грейдера в полной темноте явились взору праздничной иллюминацией. Не теряя ни мгновения, не помня как, я погрузилась в него и быстро-быстро направилась на наш базовый крейсер. Но на этом мой героизм и иссяк. Выбраться из кабины и самостоятельно дойти до медблока я не могла. Дикая слабость валила с ног. Шея онемела, укус кровоточил, а голова кружилась и гудела, как пустой колокол. Вызывая Литу по Связи, я еле смогла сосредоточиться и, надеюсь, хоть что-то внятно рассказать, проваливаясь в беспамятство.