— Почему это? — выдавил он себя.
— Это агентство тайно поддерживает связь с американским посольством. Они пытаются выведать наши явки. Оставьте их...
Она бросила на стол конверт и быстро — он даже не успел опомниться— вышла из комнаты. Гундлах упал в кресло, уставился в пространство. Потом вскрыл конверт. Из него выскользнула фотография Дорпмюллера, державшего в руках сегодняшний номер газеты «Диарио Латина».
Глава 6
— Необходимо как можно скорее отказаться от их услуг,— говорил Гундлах двадцать минут спустя в кабинете директора филиала РИАГ.— Я сразу понял, что это агентство с душком.
— Вот как, сразу поняли? — переспросил доктор Сейтц.
— Это лежит на поверхности. Уж больно они удачливы. К таким успехам никогда не придешь без попутного ветра в парусах. За ними стоит американское посольство, оно рекомендовало всем их фирму, пусть и косвенно. И продолжает поддерживать по сей день, господин Вальман вам подтвердит. Такие вещи безвозмездно не делаются. Похоже, что посольство передает сведения УУУ службе безопасности Сальвадора...
— С чего вы взяли?
— ...что имело последствия для городских партизан, потому что они эту связь обнаружили. Имеет это отрицательные последствия и для нас. Пусть американцы помогают здешнему правительству в его борьбе с левым подпольем, но не за наш же счет! В любом случае в деле спасения Дорпмюллера агентства УУУ для нас помеха!
Худое и желтое лицо Сейтца приблизилось к фотографии Дорпмюллера — цветному снимку, который похитители сняли «поляроидом». Требуется принять решение большой важности, от чего он с радостью отказался бы — это заметно и по выражению лица, и по напряженной позе.
— А каким путем снимок попал к вам? — спросил Сейтц.
— За нашей машиной следили от самого аэропорта. Они поняли, кто я: уполномоченный из концерна РИАГ.
— О ваших полномочиях мне ничего не известно.
— Как бы то ни было, договор с ними необходимо расторгнуть. Причем немедленно!
— Для такого шага требуется разрешение дирекции фирмы.
Сейтц разглядывал снимок на свет, вертел его так и этак, словно купюру, в подлинности которой сомневался. Он был во власти сомнений и не скрывал этого. Снимок — единственное доказательство, и Сейтц, похоже, размышлял, не могли ли его смонтировать. При сложившейся ситуации такое предположение было просто нелепо.
— У нас нет другого выхода, господин Сейтц. Мы должны быть готовы внести выкуп в любое время. Давайте позвоним в дирекцию или дадим телекс!
— Там десять часов вечера. Кого из директоров в такое время застанешь?
Пока фрау Биндинг дозванивалась до правления фирмы, Сейтц спросил у Гундлаха:
— Есть еще одна проблема. Кто, если не УУУ, передаст деньги?
— Готов взять эту миссию на себя.
Сейтц кивнул, словно его предположения подтвердились. Он не доверял не только фотографии, но и Гундлаху. Может быть, он, черт его побери, считал Гундлаха способным присвоить три миллиона марок и скрыться? Поразительно, но именно это он прочел во взгляде Сейтца. Какой ограниченный человек! Мыслит четко, но на сколь низком уровне! Конечно, нужно было раньше разглядеть, что Сейтц легко раним, и посчитаться с его тщеславием. Да, далеко не всегда прямой путь самый короткий.
Наконец их соединили с кем-то из правления. Дребезжащим от волнения голосом Сейтц излагал ход событий, причем настолько невнятно, что Гундлаха так и подмывало выхватить у него трубку. С трудом сдержался, но несколько секунд спустя пожалел об этом. Положив трубку, Сейтц в явном замешательстве объяснил:
— Директор Лупп ничего определенного не сказал. Дальнейшая линия нашего поведения будет определена на утреннем совещании. Через двенадцать часов мы узнаем об их решении.
— Может оказаться поздно. Разрешите, я переговорю с ним!
— Пожалуйста.
Сейтц отвернулся, а фрау Биндинг, словно вступив с ним в тайный сговор, заявила, что возобновить телефонный разговор не удастся. Директор Лупп якобы сказал, что уезжает, а кроме него, никого из правления нет. Кстати, в приемной дожидается господин Пинеро, он принес отчет агентства за день.
— Пригласите его.
Вошел молодой мужчина атлетического сложения. Лицо открытое, волевое, густые волосы коротко пострижены, белозубая улыбка. Гундлах не сразу вспомнил, на кого он похож. Ну конечно, на Кэри Гранта, кинозвезду из старых голливудских фильмов. Но жалкий клочок бумаги как бы вопиет о несопоставимости подобного сравнения. Если отвлечься от обычных бюрократических оборотов, отчет УУУ сводился к тому, что около одиннадцати часов утра похитители выясняли у Сейтца, в наличии ли деньги, а он по совету агентства потребовал очередного доказательства, что Дорпмюллер жив... Ну они его и предоставили.