Семен ответил не сразу, после серии длинных гудков.
— Здравствуйте, это Евгений, — волнуясь, поприветствовал я.
— Ну, как вы там? Что-то случилось? — с подозрением спросил он.
Я вкратце рассказал о том, с каким трудом получил код и каким образом собираюсь добираться домой, стараясь маскировать прямую информацию загадочными для окружающих фразами. ("Я получил лекарство, правда, тот, кто его передал, к сожалению, тяжело заболел и попал в гости к недругам." И далее в таком духе. Семен меня понимал с полуслова.)
— Н-да, — протянул он. — Жаль. Будем надеяться, что с нашим агентом все обойдется.
— Но как они меня вычислили? — недоумевал я.
— Даже не знаю…
Мы договорились, что я позвоню еще из Москвы, как только возьму билет до Сибирска. На этом разговор был окончен.
Почувствовав заметное облегчение, я вновь вышел на улицу. Перебрался через дорогу, сделал несколько шагов и ступил на Невский проспект. Меня подхватила неспешная река разношерстных прохожих и потащила с собой. Иногда, глядя на этих людей, я вздрагивал. То в одном, то в другом человеке мне чудился кто-нибудь из моих преследователей. Но прохожие, озабоченные чем-то или равнодушные ко всему; улыбающиеся, беззаботно болтающие или серьезные, безмолвные; пожилые, молодые или совсем юные — они просто шли по своим делам.
Не знаю, сколько времени протекло, когда я добрел до замечательного архитектурного творения — Аничкова моста. Я остановился и принялся любоваться в непосредственной близи вставшим на дыбы мускулистым конем. От этого на душе сразу стало как-то спокойней.
Затем я двинулся по набережной Фонтанки. Белый лед слепил глаза. Преодолев несколько метров, я облокотился на парапет, прикурил сигарету, достал телефон и позвонил Алисе.
— Алло? — голос ее был чистый, яркий.
— Привет, это Евгений.
— А, привет! Как твое ничего?
Я почувствовал, как она улыбается.
— В общем-то, ничего… Вот только из гостиницы выгнали, — пошутил я.
— Правда? А что так? — она всерьез удивилась.
— Да, потом расскажу… Слушай, у тебя есть знакомые, у которых можно переночевать? Любые деньги заплачу.
Она помолчала. Я слышал, как она дышала в трубку.
— Знаешь что, а ты приезжай ко мне, — вдруг вымолвила она. — Мама сегодня в Киров подалась, так что я тут одна кукую…
Алиса жила на улице с каким-то московским названием, нечто вроде "Таганской", не помню уже. Я купил огромный букет роз, вперемежку белых и чайных, бутылку хорошего сухого вина и красивый торт-безе. По телефону она объяснила мне, как найти ее дом и подъезд. Так что я без труда отыскал старый пятиэтажный дом, зашел под арку и попал в глухой квадратный дворик. Справа была дверь, на кодовом замке я набрал номер квартиры…
Не могу даже выразить ту гамму чувств, которые переполняли меня, когда поднимался по лестнице и когда ступил на порог ее квартиры. Алиса встретила меня с легкой улыбкой. Она была одета по-домашнему, в спортивное трико и серую водолазку, обрисовывающую контур красивой груди. Смолистые волосы, собранные на затылке, оканчивались забавным хвостиком. Я вытянул букет из-за спины и, спрятав глаза, неуклюже поднес цветы к ее носу.
— Это тебе.
Я увидел, как она восхитилась, но в тот же момент искусно спрятала восхищение под маской сухой благодарности.
— Спасибо. Я поставлю в вазу, а ты пока раздевайся.
Ее квартира была наполнена смешанным духом чего-то вкусного, ненавязчивого и приятного. Меня провели в небольшую уютную комнату. Такая же комната, как наверно сотни, миллионы других по всей России. Стенной шкаф-купе, диван и два кресла из одного набора, столик, импортный телевизор, тумба, компьютер. Единственное, что бросалось в глаза — это обилие комнатных цветов и плюшевых игрушек. Цветы были повсюду, некоторые можно было назвать редкими и элегантными; игрушки в забавных позах отдыхали на верхних частях мебели. Я сел на диван. Алиса подкатила журнальный столик, принесла из кухни бокалы, ножик, яблоки и холодные беляши. Уселась рядом со мной. Я порезал торт, выпустил джина из бутылки и наполнил бокалы до краев.
— Ну, рассказывай, что у тебя там с гостиницей? — поинтересовалась она.
Я махнул рукой.
— Да понимаешь, чуть не устроил пожар в номере, содрали штраф и выставили на все четыре стороны, — глупо соврал я.
— Как же ты умудрился? Разве может быть такое? — она хитрыми глазками с подозрением поглядела на меня.