– Эй, – окликнул его Леке. – Ты заранее приспустил шины, да?
Мужчина вздрогнул, услышав вопрос на имперготе.
– Ты спускаешь шины? – повторил на сабурлобском диалекте д'Аркебуз.
– Да.
Ответ краткий и враждебный. Чего хочет полуголый верзила? Уж не отнять ли автомобиль?
– Ты молодец, приятель! – похвалил Леке. – Не многие водители принимают меры против жары.
– Место спасения здесь, – заявил один из пассажиров машины. Очевидно, он свихнулся от радости. – Мы прячемся по горло в воде.
– Место спасения дальше, – возразил другой пассажир. Говорил он мягко и терпеливо, так увещевают буйно помешанных, способных натворить бед. – Спасение – каменный лабиринт, помнишь? Сначала мы проезжаем мимо хижины отшельника, которую я описываю.
– Лабиринт? – переспросила высокая черноволосая дама, приехавшая на камелопарде.
– А что за хижина? – вторила ее спутница, худая старуха с испачканным пылью и потом лицом.
– В горах живут привидения, – сообщил информатор. – Я из Бара Бандобаста, я знаю. Туда никто не ходит. У входа в каньон находится обитель аскетов.
– Кого? – переспросил кто-то.
– Уединенных отшельников, которые молятся, призывая лик Императора явиться на солнце. Сабурлоб тогда становится главной планетой в космосе.
– Извините, – вмешался Гримм. – Сколько отшельников там живет?
– Сотни.
– Ничего себе хижина. Какие же они отшельники?
– Каждый аскет сидит на отдельном каменном столбе! – ответил житель Бара Бандобаста, решив, что карлик ужасно глуп.
– Значит, сегодня им приходится туго. Если они до сих пор не сваливаются с камней, как мухи!
Из-за песчаного бархана возникла высокая фигура в когда-то зеленой униформе. Загоревшии на солнце до пурпурного цвета элдар все же сохранял грациозность и обаяние. Копна черных волос падала ему на лицо, опаленная кожа покрылась волдырями.
Гвардеец покачнулся, но не выпустил из рук лазерное ружье, направив его на барахтающихся в воде людей.
– Инопланетянин!
Кто-то из пассажиров лимузина выстрелил из обреза. Пуля не задела элдара. В толпе даже не поняли, что произошло, посчитав хлопок треском расколовшегося камня. Но арлекин заметил разницу. Прижав приклад к плечу, он выпустил луч туда, откуда прозвучал выстрел, но тоже промахнулся. Луч попал в багажник лимузина, где хранилась запасная канистра с горючим. Машина превратилась в пылающие обломки.
Водитель взвыл от горя, в отчаянии разрывая белые шелка.
ТРА-ТА-ТА бум ТА-РА-РАХ, выстрелил Леке, и уж он-то не промахнулся.
Десантник вскочил на камелопарда, знаками показывая товарищам последовать его примеру, пока обескураженные пассажиры лимузина не пришли в себя и не попытались завладеть стоявшими без седоков животными.
Две дамы, прибывшие к источнику верхом, пришли к такому же умозаключению и резво вскочили в седла.
Размахивая болтером, Леке крикнул:
– Хат-хат-шутур! Ялд!
Запевале ответил дружный хор, и маленький оазис остался позади.
Две женщины решили присоединиться к группе Джака. Что ж, с ними отряд выглядит естественнее – если на Сабурлобе осталось хоть что-то естественное.
– Канистра все равно взорвалась бы, – безоблачно рассмеялся Гримм. – И цилиндрам недолго оставалось. Когда сбиваешь масло, главное – не переусердствовать.
– Избавь нас от своих кухонных заповедей, – отмахнулся Джак. – Я должен помедитировать.
Ракел бросила подозрительный взгляд на непрошеных спутниц.
– Питаетесь отдельно, – предупредила она. Хорошее начало. – Я принадлежу к клану имперских ниндзя.
В ней явно произошел качественный сдвиг.
Столбы из темного базальта. Сотни колонн с плоскими верхушками высотой от пяти до пятидесяти метров занимали площадь в несколько квадратных километров в центре пустыни. Природное сооружение походило на развалины удивительного древнего храма.
На одной из колонн на коленях неподвижно сидел отшельник в белой рясе. Лицо его почернело от солнца. Вблизи стало ясно, что аскет давным-давно превратился в мумию.
На камне было выбито: «Его огромный красный глаз наблюдает».
На другом столбе, где возвышалась точно такая же мумия, надпись гласила: «Родоначальник Сущего».
Беженцы медленно брели по каменному лесу. Счастливчики ехали на камелопардах и в автомобилях, но большинство все же передвигалось пешком. То тут, то там люди падали и больше не вставали. Все были измучены долгим переходом и почти не обращали внимания на диковинных отшельников.
Среди планет Империи существовали многие, где набожность равнялась безумию. Сумасшествие заразительно. Пилигримы, посетившие Шандабар в Святой Год, вдохновлялись и уходили в пустыню для уединения. Чем дальше Джак углублялся в дебри каменных джунглей, тем плотнее становились ряды аскетов.
Пока им встречались лишь иссушенные ветром и временем трупы. Живые где-то спрятались от песчаной бури.
Ах, вот она – «хижина» аскетов. Огромная гора, изрезанная множеством пещер, походила на улей. Пустой улей. Переждав бурю, отшельники вернулись на свои нашесты. Мумии на столбах убила не буря, а солнце. Сабурлоб считался холодной планетой. Понадеявшись, что жара спадет, некоторые монахи остались наверху. Истинное благочестие – умереть с молитвой на устах. Остался ли в горе-улье кто-нибудь живой?
Камелопарды замедлили шаг, они с опаской оглядывались по сторонам. Каменная колоннада странным образом влияла на животных.
Здесь царило безмолвие.
Снова встретилась надпись: «Родоначальник Сущего». На большинстве планет Империи говорили: «Отец Сущего». Ужас холодными пальцами сжал виски Джака. Мумия на одном из столбов открыла глаза и взглянула прямо на него. Зашевелились аскеты на соседних постаментах, из ртов с острыми клыками донеслось зловещее шипение.