Потом, полностью восстановившись физически, но по-прежнему оставаясь психически подавленным, он вошел в кафе и занял одну из кабинок. Спустя час реальность, открывающаяся перед ним, оставалась все такой же безнадежной.
Он был до смерти перепуган. Но поскольку боялся он не за себя, ничего другого не оставалось, кроме как исполнять совет незнакомца.
Ждать!
Воскресенье. Одиннадцать часов утра. Меньшин выехал в центр города и бросил взгляд на стеклянную дверь здания «Научно-футурологических лабораторий». Там, внутри, находился Эдгар, длинноногая костлявая образина, уткнувшаяся в журнал.
Следующие десять минут Эдгар только тем и занимался, что переворачивал прочитанные страницы. Меньшин вернулся в свою квартиру.
Понедельник. В этот день у него не было лекций. Оказавшись в деканате с тремя профессорами, Меньшин перевел разговор на «Научно-футурологические лаборатории».
Траубридж, профессор физики, подпрыгнул, услышав это название, а потом рассмеялся вместе с остальными.
Кассиди, помощник профессора с кафедры английского языка, сказал:
— Ты сейчас напоминаешь комика Томми Рокета, новую звезду эстрады.
Третий профессор сменил тему разговора.
Вторник. У него не было свободного времени. Во время полуденного перерыва он прошел в библиотеку и попросил принести ему книги, написанные доктором Дориэлом Крэнстоном, а также что-нибудь о нем самом.
Вскоре он получил две книги, написанные самим доктором, и еще одну — о нем, автором которой был доктор Томас Торранс. Первая из этих книг, состоящая из двух томов, была озаглавлена: «Физическое сходство человеческой расы». Удивительно, но написана она была в пацифистском ключе. Крэнстон проклинал межнациональную грызню, которая приводила к массовой резне, истерически весьма эмоционально отстаивал тезис, что все люди — братья. Доктор восхвалял пожатие рук как символ дружбы, воспевал поцелуй между мужчиной и женщиной, высоко оценивал обычай тереться носами, принятый у эскимосов.
«Люди разных народов, — писал он, — имеют противоположные электрические заряды, и только физический контакт снимает разность потенциалов между ними. К примеру, белая женщина, позволившая китайскому студенту поцеловать ее, обнаружит на сотый раз, что его поцелуи вовсе не внушают ей отвращения. С течением времени этот парень становится для нее обычным человеком, внушающим ей чувства, с которыми она не способна совладать. Она начинает думать о следующем шаге — замужестве. То, что вначале было просто захватывающей экзотической забавой, теперь приобретает более приличествующий статус. Мы видим вокруг себя огромное множество подобных примеров, но пока сами не установим подобных связей, просто не в состоянии воспринять их как реально существующий факт».
Книга доктора, если не замечать пацифизма, в основном-то и содержала подобные тезисы. Когда Меньшин закончил чтение, прошло время обеда. Две другие книги он взял с собой, чтобы вечером прочитать их дома.
Вторая книга Крэнстона являлась развитием первоначальной темы и была написана в еще более догматическом и резком стиле, чем первая. Автор решительно навязывал читателю свои взгляды, и Меньшину пришлось приложить значительные усилия, чтобы дочитать второй толстенный том до конца.
Потом он раскрыл биографию Крэнстона, написанную Торрансом, быстро пролистал страницы, нашел начало первой главы и прочитал:
«Доктор Дориэл Крэнстон, пацифист, известный невролог, родился в Луизвилле, штат Кентукки, в…»
Меньшин устало захлопнул книгу. Он уже был полностью согласен с тем, что физический контакт действительно делает чудеса в отношениях между людьми. Но уже было ясно, что, читая эти старые труды Крэнстона, он не обнаружит никакой связи с нынешним положением дел.
Среда. Новых идей не возникло.
Четверг. Когда Меньшин направился домой, профессор Траубридж пристроился чуть сзади него.
— Норман, — начал он, — я хочу сказать вам несколько слов относительно намеков, которые вы сделали позавчера в адрес «Научно-футурологических лабораторий». Если вы вступили в контакт с этими людьми, не надо колебаться. Они могут сделать то, что обещают.
На какую-то секунду Меньшину показалось, что это был набор слов, произнесенных наугад каким-то автоматом. Но в конце концов до него дошел весь их скрытый смысл. Меньшин понял, что лучше всего сейчас удержаться от вопросов, которые вот-вот могут сорваться с его языка, и скрыть свое невежество в этом вопросе. Он сглотнул и сделал паузу, боясь, что Траубридж догадается, однако тот продолжил: