Им, чье тщеславие подавлялось в течение четверти века, подобные аргументы ударяли в голову. На экране появились небольшие корабли, и он установил с ними связь. Это прибывали руководители поддерживающих его группировок. Вскоре он мог наблюдать, как послушный его воле адмирал лично сопровождает их к шлюзу. Через несколько минут он уже пожимал руки людям, которых видел впервые в жизни. Почти тут же началась дискуссия о стратегии и тактике. Кое-кто из новоприбывших считал, что Ханстона нужно ликвидировать, но большинство высказывались за его изоляцию. Мелтби выслушивал каждого, понимая, что видит перед собой лучших судей. Однако, с другой стороны, постоянный контакт с опасностью действовал на их нервную систему. Мелтби даже допускал, что он, следящий за событиями со стороны, может занять более объективную позицию. Тем временем с обеих сторон посыпались вопросы:
- Действительно ли Пятьдесят Солнц смогут укрыться от земного корабля?
- Не заметил ли ты признаков депрессии?
- Почему скрыли от людей второй ультиматум?
- Только ли один военный корабль следит за “Звездным Роем”?
- Какая цель в этом наступании врагу на пятки?
- В каком положении окажемся мы, если Пятьдесят Солнц вдруг установят контакт с этим кораблем?
Припертому к стене, ему потребовалось время, чтобы понять, что вопросы образуют логический круг и что за этим кроется недоразумение. Он поднял руку.
- Господа, вам явно не дает покоя вопрос, сможем ли мы появиться на сцене и использовать ситуацию, если другие изменят свои намерения. Дело здесь вообще не в этом. Наша позиция заключается в том, что мы будем твердо стоять за Пятьдесят Солнц, невзирая на их решение. Мы действуем как подразделение организации, а не ведем игру для получения выгод больших, чем нам предложены. Я знаю, что вы находитесь между молотом и наковальней, - закончил он уже не так сурово. - Поверьте, я высоко ценю ваше мнение, но мы должны сохранить единство. Использовать таким образом критическую ситуацию просто неэтично.
Мужчины переглянулись. Некоторые, особенно молодые, были недовольны, как будто проглотили горькую пилюлю. Однако в конце концов все согласились пока поддержать план Мелтби.
- Что делать с Ханстоном?
- Я хочу с ним поговорить, - коротко ответил Мелтби. Коллинз, старший из друзей отца Мелтби, несколько секунд изучал его лицо, затем вышел в радиорубку. Когда он вернулся, лицо его было бледно.
- Он отказывается прибыть сюда. Говорит, что если ты хочешь с ним увидеться, то должен спуститься к нему. Питер, это оскорбление.
Мелтби и глазом не моргнул.
- Скажи ему, что я сейчас у него буду, - он улыбнулся, видя их обеспокоенные лица. - Господа, этот человек сам идет к нам в руки. Передайте по радио, что перед лицом опасности я спущусь на землю во имя дружбы и солидарности. И пусть в сообщении чувствуется легкое беспокойство за мою безопасность. Только не переборщите. Разумеется, пока корабль контролирует положение, со мной ничего не случится. Однако, если через полтора часа я не вернусь, попробуйте со мной связаться. А потом, шаг за шагом, начиная с предупреждения, приближайтесь к открытию огня.
Вопреки внутреннему убеждению, его охватило ощущение странной пустоты и одиночества, когда его катер сел на крышу дома Ханстона. Ханстон был высоким мужчиной за тридцать, с иронической усмешкой на лице.
- Я хотел вырвать тебя из лап наших болтунов, цепляющихся за твою штанину, - спокойно сказал он. - “Оскорбление величия” не входило в мои планы. Я хочу с тобой поговорить и думаю, что сумею тебя убедить.
Он говорил живо, однако представлял устаревшие аргументы о принципиальном превосходстве гибридников. Говорил с глубоким убеждением, и под конец Мелтби пришел к выводу, что главной бедой этого человека было отсутствие информации о внешнем мире. Он слишком долго прожил в замкнутом кругу тайных городов гибридников, слишком много лет провел, думая и рассуждая без связи с действительностью. Несмотря на все остроумие, у Ханстона был провинциальный интеллект. Закончил он свой монолог вопросом:
- Ты веришь, что Пятьдесят Солнц могут укрыться от цивилизации Земли?
- Нет, - честно ответил Мелтби. - Я верю, что со временем они нас найдут.
- И все же выступаешь за молчание?
- Я выступаю за ясность ситуации и верю, что разумнее соблюдать осторожность перед контактом. Может, мы даже сможем скрываться лет сто или больше.
Ханстон молчал. На его красивое лицо наползла гримаса.
- Я вижу, - сказал он, - у нас разные взгляды.
- Возможно, наши планы на будущее совпадают, - с нажимом сказал Мелтби. - Может, это только различие методов при стремлении к одной цели.
Лицо Ханстона посветлело.
- Если бы я мог в это поверить, - он замолчал, глаза его сузились. - Я хотел бы услышать ваше мнение о будущей роли гибридников в цивилизации.
- Если им будет дан шанс и они воспользуются легальным способом, - спокойно ответил Мелтби, - то, несомненно, выйдут на передовые позиции. Не используя возможностей своего разума господствовать над другими, они подчинят себе сначала Пятьдесят Солнц, а затем центральную галактику. Но если когда-нибудь на своем пути к власти над вселенной они воспользуются силой, то будут уничтожены до последнего человека.
Глаза Ханстона сверкнули.
- И как долго, по-твоему, нужно этого ждать?
- Это может начаться при твоей и моей жизни, а потребует по крайней мере тысячи лет, в зависимости от того, как быстро делиане и люди будут соединяться между собой, ведь сейчас, о чем тебе, конечно, известно, потомство в таких браках запрещено…
Ханстон мрачно кивнул.
- Меня неверно информировали. Ты - один из нас.
- Нет! - решительно запротестовал Мелтби. - Не путай стратегию и тактику. В данном случае это разница между жизнью и смертью. Даже намек на то, что в будущем мы собираемся захватить власть, испугает людей, относящихся к нам сейчас благосклонно. Если мы выразим наше единство с ними, то это будет хорошим началом. Если же мы займем оппортунистическую позицию, тогда немногочисленная раса сверхлюдей, представителями которой мы оба являемся, рано или поздно будет уничтожена. Ханстон вскочил на ноги.