– Все, сейчас начнется, – подумал Илья.
Бесчисленное множество людей собралось на площади. Шуйский оглядел народ. Довольная улыбка от предвкушения достойной мести, мелькнула у него на лице.
– Это ж надо, прямо как в момент моей казни, – удовлетворенно подумал он.
Шуйский тронул коня, выехал вперед и остановился перед собравшимися. Он вынул из ножен меч и поднял его в левой руке, правой рукой он поднял над головой большое распятие. Внезапно воцарилась глубокая тишина. Еще раз, окинув взглядом площадь, Великий боярин громко произнес, обращаясь к народу:
– "Во имя Божие, идите на злого еретика!".
Ответом ему стал воодушевленный лес копий, блеск поднятых мечей и всеобщий вопль:
– Веди нас Великий Боярин!
Илья, не отрываясь, смотрел на Лобное место.
– Пора, – произнес он, – открывайте ворота!
Спасские ворота растворились. Князь Шуйский, в окружении бояр, въехал в Кремль, куда за ним понеслась обезумевшая толпа.
******Громкий шум внизу и звон набата разбудил, едва успевшего заснуть, Дмитрия. В удивлении он встал с постели и поспешил одеться.
– Яков, черт возьми, куда ты там запропастился? – окрикнул он камердинера.
На его зов, тотчас явился испуганный заспанный придворный.
– Что там происходит, Яшка, что за переполох внизу?
– Наверное, Москва горит, раз в набат бьют, – неуверенно ответил камердинер.
– Ладно, разберемся, что к чему, помоги мне одеться, да поживей, а то стоишь истуканом.
Камердинер поспешил на зов и стал быстро выполнять свои обязанности. Двери распахнулись без стука, и в царскую опочивальню влетел Петр Басманов.
– Что там произошло, Петя?
– Измена Государь! Москва бунтует! Выгляни в окно. Нужно как-то спасаться.
Дмитрий подошел к окну и посмотрел вниз. Лес копий, блеск мечей и свирепый вопль народа, безусловно, свидетельствовал о правдивости слов Басманова.
– Чего хотят мятежники?
– Головы твоей. Ты мне не верил, а зря!
– Выйди к ним и разузнай, что к чему.
От природы храбрый, Басманов, хоть и стал предателем, но изменить вторично уже не мог. В эту минуту опасности, он не желал разлучаться со своим благодетелем и твердо решил для себя спасти Дмитрия, во что бы то ни стало. Выйдя из царских покоев, он смело спустился вниз, на встречу своей судьбе, но первый бастион обороны дворца уже пал и мятежники прорвались во внутрь.
– Остановитесь! Куда прете, одумайтесь? – прокричал он, пытаясь остановить толпу.
– Веди нас к Самозванцу! Выдай нам своего бродягу! – кричали разъяренные мятежники, идя вперед на пролом.
На сколько был храбр Басманов, но и ему было не устоять. В страхе он попятился назад, затворил двери, велел телохранителям никого не пускать и в отчаянии бросился к Дмитрию. Тот, не выдержав неопределенности, решил разузнать все сам и отправился на встречу.
– Ну что там? – на ходу окликнул он Басманова.
– Все кончено Государь, вам надо спасаться!
Выстрелы в запертую дверь, без слов указывали на печальную действительность.
– Сколько у нас людей, а Петя?
– Во внутренних покоях человек пятьдесят телохранителей и поляков еще человек тридцать.
– Что ты предлагаешь?
– Государь, нам не продержаться. Через минут пятнадцать-двадцать мятежники штурмом возьмут верхние покои.
– Петр, нужно как-то потянуть время?
– Попробую Государь, я еще раз выйду к ним.
В это время, когда народ выбивал двери, Басманов пошел судьбе на встречу и вторично вышел к ним. Стоя один по середине зала в кольце мятежной толпы, он искал знакомые лица. Взгляд его остановился на Михаиле Салтыкове. Немного присмотревшись, он разглядел и других ближних людей Дмитрия. Толпа ревела, но вперед не шла, еще уважая чин и смелость Басманова.
– Опомнитесь! – Начал он свою речь. – Вы же все присягали Государю! Что вы хотите, головы царской? Безначалие, вероломство и бунт не приведут Россию к добру. Если вы одумаетесь, то все еще можно исправить, я ручаюсь за царскую милость, пусть тому порукой служит моя боярская честь…
Договорить ему не дали. Михайло Татищев, стоявший рядом с Ильей, опасаясь, как бы народ не усовестился после красноречивых слов Басманова, неожиданно сделал шаг вперед и ножом ударил того между лопаток.