Место нашего назначения находилось за «клеверным листом», (2) в нескольких сотнях метров далее вниз по шоссе. Не имея никакой броневой защиты, двенадцать машин «Дельты» цеплялись за каждый свободный дюйм массивных бетонных опор, обеспечивающих относительное укрытие. Оказавшись на позиции, мы передали кодовое слово нашим танкам.
Из темноты выползли вперед пять танков. Звук их неуклюжих коробок, совершенно невидимых невооруженным глазом, едва различались чутким ухом. Их целью являлась верхний уровень развязки. Оказавшись наверху, они разъехались в стороны и спустились наполовину вниз на каждом съезде развязки, после чего замерли в тишине. Имея тепловизионные ночные прицелы, и развернув в стороны свои орудия, они мог-ли обеспечивать круговое наблюдение и охранение. Пятый танк остался наверху, от-куда открывался вид сверху на лежащий перед ним «задний двор» Саддама.
Развернувшись к пустыне спинами, «Росомахи» заняли свои позиции.
Внешне Тикрит выглядел как любой современный город: многоквартирные дома, заправочные станции, мигающие светофоры, машины, припаркованные вдоль обсаженных пальмами улиц. Однако за исключением одной мало уловимой детали, в нем ничего не двигалось — ни человек, ни зверь. Многолетний опыт проведения операций в городских условиях научил нас тому, что если в городе все спокойно, то обычно что-то идет не так. Выставив вперед оружие и замерев, ведя наблюдение, мы могли слышать собственное дыхание, замерзавшее перед нашими лицами.
В одно мгновение призрачный город с ревом ожил. Вражеские дульные вспышки заплясали по всей городской окраине, подобно фотовспышкам на Суперкубке (3), за исключением того, что эти вспышки выплевывали трассирующие выстрелы, мгновен-но заплясавшие вокруг танков. Огневые позиции противника находились повсюду: в жилых домах, витринах магазинов, переулках. Грузовики-пикапы с пулеметами в кузовах выскакивали из гаражей, и носились взад и вперед по перекресткам, подобно разъяренным тараканам.
Из своей машины, стоявшей на вершине «клеверного листа», Билл, мой заместитель, оценивал обстановку. [4] Один из самых опытных боевых командиров в подразделении, [5] он намеренно использовал спокойный тон, когда связывался по радио с танками.
— Я Эхо 0-2 — задний ход.
Отъезд назад позволял танкам использовать высоту каждой эстакады «клеверного листа» в качестве защиты от пулеметного огня с земли. По мере того как их гусеницы набирали обороты, танковые сверхсложные системы управления огнем, тепловизионные ночные прицелы и баллистические компьютеры обрабатывали цифровые данные для своих 120-миллиметровых башенных орудий, чтобы открыть ответный огонь. Из стволов вылетели тридцатифунтовые снаряды. Демаскированные собственными вспышками выстрелов, вражеские позиции стали уничтожаться. Углы зданий обрушивались, витрины выносились, и разъяренные тараканы-пикапы проделывали огненные сальто назад. Тем не менее темп вражеского огня не уменьшался. Даже в военное время, наблюдая за ночной атакой, большинство солдат засыпают. Противник, с которым мы поначалу вступили в бой, включал в себя только тех людей, которые бодрствовали и несли охранение, но с каждой минутой все больше и больше человек пробуждались от тепла и дремоты в своих ячейках, хватали оружие и присоединялись к схватке.
Все, кроме одного танкиста, на приказ отойти ответили утвердительно.
— Ээээ… Эхо 0-2, у нас проблема, — наконец ответил пропавший танковый экипаж.
— Я Эхо 0-2. В чем дело?
— Должно быть, мы наткнулись на какой-то телефонный провод, когда спускались вниз по съезду, сейчас он полностью намотался на гусеницы, и я не могу вернуться назад.
— Я Эхо 0-2. Хорошо, как скоро вы сможете освободиться?
— Я не знаю — мы под сильным обстрелом! — крикнул тот в ответ. На заднем фоне ритмично стучал пулемет 50-го калибра.
— Я Эхо 0-2. Ждите на месте, я пришлю вам помощь.
Прежде чем Билл успел передать сообщение, группа из пяти оперативников «Дельта» спринтерским бегом на полусогнутых бросилась вперед. На вершине развязки пять человек разделились и присоединились к каждому из пяти танков, чтобы по-мочь скорректировать их огонь и успокоить нервы.
Находясь в нашем укрытии в нескольких километрах далее в пустыне, я внимательно слушал радиопереговоры и наблюдал за растущей плотностью и быстротой заградительного огня трассирующих боеприпасов, которые дугой проносились по черному, как смоль, небу. Я оценил обстановку. «Если противник будет продолжать атаковать, ему понадобится помощь», — подумал я. Связавшись с ударными вертолетами, болтающимися в небе на расстоянии ста миль, я приказал им подлететь поближе к перекрестку шоссе и приготовиться принять целеуказание от Билла и/или его людей. [6]