Кое-что определенно выделяло этих гномов среди прочих. Хотя бы то, что их ближайшие соседи то и дело принюхивались, тревожно поводя носами, в их сторону. Виною тому был, конечно, запах чеснока, насквозь пропитавшего организмы этих пассажиров. Вытравить его не могла ни новая одежда, ни усиленное питание, ни щедро омытые одеколоном ноги и подмышки.
После посадки в давилонском аэропорту вонючие гнома заняли два автомобиля такси и поехали в один из малонаселенных пригородов, где находился купленный когда-то Ханакондой и не проходивший ни по каким документам участок. За огороженным высоким забором домом присматривал сторож, содержание которому было выплачено на год вперед.
-- Какая радость, господин Енот, наконец-то вы прибыли! -- воскликнул сторож, улыбаясь от уха до уха и низко кланяясь хозяину. -- Какая радость снова вас видеть, господин Енот! Вы только посмотрите: вокруг чистота и порядок! Честное слово, господин Енот, вы не пожалеете, что наняли такого гнома, как я, честное слово... И ваши письменные инструкции мне очень помогли -- ведь государство, слава Правителю, требует теперь от нас все делать по инструкциям, а мне только лучше от этого, ведь правда, господин Енот?..
-- Какой еще Енот? -- зашептал Губошлеп. -- Что он такое говорит, шеф?
-- Молчи, -- прошипел Ханаконда и обратился к сторожу: -- Хорошо, хорошо, Фикс. Вот тебе двадцать фертингов, ступай и купи себе чего-нибудь. Я и мои гости сами управимся в доме.
Рассыпавшись в благодарностях, совершенно счастливый сторож поплелся в свою хибарку, сколоченную на самом краю участка.
-- Как немного нужно для счастья нынешним гномам... -- задумчиво проговорил Ханаконда, глядя ему вслед.
Он набрал код замка, двери отворились, и семеро беглецов вместе со своим главарем вошли в дом. Осмотрев все комнаты, они расположились в богато убранной, но основательно запылившейся гостиной.
Растопив камин и закусив извлеченной из сумок чистой провизией, бандиты развалились в креслах и на диванах и включили телевизор. Передавали вечерний выпуск новостей, в котором сообщали о появлении в лесах обезьяноподобного гнома и о розыске беглых преступников.
-- Послушайте, шеф, -- забеспокоился Губошлеп, -- тут всем показывают наши рожи, а ведь мы здорово нарисовались -- и в самолете, и в такси. И этот сторож тоже нас видел...
-- Не шебурши, Губошлеп, -- лениво отмахнулся Ханаконда. -- Если бы мы были хоть чуточку похожи на этих чумазых ротозеев, нас взяли бы еще на Клушке, в аэропорту.
-- А Тихоня у них на фотке какой-то смазанный, -- подозрительно заметил Хорек. -- Совсем не узнать гнома. Эй, Тихоня, ты почему так плохо получился?
-- А я почем знаю? -- огрызнулся Тихоня. -- Я, что ли, фотограф?
Телефон в доме не работал ввиду длительного отсутствия хозяев, поэтому связаться с Фоксом все еще не представлялось возможным. Тихоня решил, что этой ночью, когда все будут спать, он незаметно выберется из дома, вызовет из ближайшего автомата группу захвата, и тогда к рассвету дом будет окружен сотней вооруженных до зубов полицейских...
-- О чем задумался, Тихоня? -- окликнул его вдруг Ханаконда.
Тихоня вздрогнул и поспешно ответил:
-- Нет, нет, ничего, шеф, просто слушаю, как там читают инструкции для всех гномов. Ловко это они придумали, да?
-- Инструкции, инструкции... -- зашептал про себя Ханаконда, о чем-то вдруг догадавшись. -- Сторож тоже говорит, что все делается по инструкциям. Откуда же берутся эти инструкции?
-- Понятное дело, Пупс их сочиняет вместе со своими холуями, -проворчал Жмурик.
-- Их в новостях дикторы читают, -- добавил Тефтель.
-- Нет, дикторы читают не инструкции, а установки, -- поправил его Жмурик. -- Чтобы власть уважали.
Ханаконда резко поднялся и прошелся по гостиной, звонко хрустя суставами длинных пальцев.
-- Значит, говорите, -- сказал он, -- чтобы власть уважали?
Жмурик и Тефтель растерянно кивнули.
-- Теперь я знаю, что делать.
Ханаконда снова уселся в кресло и резким движением открыл баночку лимонада. Отхлебнув глоток, он обвел своими мутными и страшными глазами всех присутствовавших.
-- Пупсу хана, -- сказал он. -- И всем его министрам хана. Через неделю... Нет, с завтрашнего дня -- новый порядок.
-- Что вы еще задумали, шеф? -- поинтересовался Тефтель.
Ханаконда смял опустевшую баночку и бросил в камин. Резко поднялся, заходил по гостиной и заговорил:
-- Прорвемся на телевидение. Дадим в эфир новые установки. Пупса нет, будто и не было, -- на болото вместе с его министрами. Никаких вертолетов, никаких надзирателей, полная изоляция, пускай там сгниют заживо. Верховный Правитель -- Ханаконда. Жмурик и Тефтель -- главные министры. Хорек -начальник полиции, Губошлеп -- начальник юстиции. Вы трое -- отвечаете за телебашню: муха не должна пролететь к передатчику. Как только башня с антенной будет в наших руках -- Пупсу хана.
Это звучало убедительно.
Глава восьмая
Как из восьмерых участников банды
трое хотели сдать своего главаря. Тайный агент Тихоня
болтается в петле и кричит
Когда поздней ночью все наконец уснули, Мига и Кролл еще долго шептались, лежа в своих кроватях. Пока они жили на болоте, комары и боли в желудке не давали им ни на минуту спокойно сосредоточиться, и все это заметно отразилось на их психике и умственных способностях. Двое когда-то хитрых и ловких мошенников превратились в туповатых и безвольных ротозеев, способных только по-собачьи служить своему жестокому хозяину.
Но вот нормальные условия жизни и качественное питание отчасти прояснили их сознание, и они сразу стали думать о том, как им наконец выбраться из этого ужасного водоворота ошибок, в который они попали по своей вине и который затягивал их с каждым днем все глубже и глубже...
-- Как ты думаешь, Мига, что будет, если нас опять поймают? -- спросил Кролл.
-- Теперь уже не знаю. Только скорее всего, что на болото уже не отправят. Болото теперь для нас санаторий.
Кролл заворочался в кровати, закряхтел и заохал. Ему представился сырой подвал, кишащий пауками и крысами, и звенящие кандалы.