— Марсель, извини, но я должен спросить, — повернулся ко мне Этьен, когда мы уже стояли в ожидании автобуса, — а у вас с Мишелем что-то было?
Мне хотелось наорать на этого кучерявого очкарика, но на его лице читалась такая работа мысли, будто он собирал пазл, что я просто устало выдохнула, что нет. Ничего у нас не было и даже намеков.
— Да мы б заметили! — закатил глаза Жак, — если б что-то было.
Теперь закатила глаза я: в толпе студентов утром Жак помалкивал о своих наблюдениях. Я снова перевела глаза на Этьена и решила выдать ему всю информацию для размышлений.
— Адель однажды зашла в аудиторию, когда мы с Мишелем разговаривали… Это еще перед экзаменами было, — начала я, — и он… Ну, он меня за плечи вот так вот держал.
Я обхватила ладонями плечи Этьена, чтобы продемонстрировать ситуацию наглядно.
Жак присвистнул:
— То есть что-то все-таки намечалось?
— Да нет же! — воскликнула я, — наоборот, он… Ну… Я ему рассказала о моих личных… проблемах. И мы говорили о Боге.
— О ком?? — у Жака глаза полезли из орбит.
— То есть это не было проявлением… — начал Этьен.
— Да нет же! Ничего личного! Вообще! Клянусь! Ни у меня, ни у него!
— А Адель это видела? — спросил Этьен, — и как она отреагировала?
— Разозлилась! И потребовала личной беседы с Мишелем!
— Вот оно что… — задумчиво пробубнил Этьен и больше ничего не спрашивал.
Всю дорогу до конторы он проделал молча. Зато мы с Жаком провели весь путь, постоянно пререкаясь. Особенно Жака волновало, какие такие личные проблемы я обсуждала с Мишелем.
Мы толпой ввалились в бюро и ворвались в кабинет Мишеля.
Он, еще больше ероша и без того растрепанные волосы, разговаривал по телефону с клиентом, перебирая кучу вываленных на стол бумаг.
Увидев нас он сложил брови домиком и улыбнулся.
— Еще раз благодарю Вас, месье Фламм, Вы не разочаруетесь в моем коллеге! Желаю вам приятного сотрудничества, — Мишель положил трубку и снова оглядел нас, — привет, ребята.
— Вы отдали дело Фламма? — спросил Этьен.
— Да. И не только его, — вздохнул Мишель, — сейчас в работе осталась только мадам Сошет и то лишь потому, что она и слышать ничего не хотела о другой конторе…
— Но почему? — воскликнула я, — почему Вы это делаете?!
— Почему уговариваю обратиться моих клиентов в иные конторы? — грустно улыбнулся Мишель, — потому что не хочу подставлять под удар их репутацию. Как вы понимаете, грядет большая и грязная шумиха вокруг моего имени, и я не могу допустить, чтобы хоть малейшая тень легла на моих клиентов.
— Но… — начала я, и слова застряли в горле.
Жак тоже переминался с ноги на ногу.
— Вы совершали то, в чем обвинила Вас Адель? — задал за нас вопрос Этьен, — или нечто близкое, указанное в обвинении? И откуда Вам известно об обвинении?!
— Мне утром прислали фотографию, Этьен. В Университет я даже не поехал, а направился сюда, чтобы перенаправить дела клиентов известным мне коллегам. Это довольно долгий процесс — надо было сначала удостовериться, готовы ли мои коллеги взять дело, потом убедить в необходимости…
— Вы не ответили на главный вопрос! — строптиво прервал Мишеля Жак.
— Сделал ли я хоть что-то близкое, указанное в плакате? Нет. Ни того, о чем написано, ни чего-то другого — нет. Не делал. Зачем это все, почему и откуда — я тоже не знаю. Но я знаю, что общение со мной, друзья, может сильно осложнить вам жизнь.
— Плевать! — выпалила я, — мы этого так не оставим! По крайней мере — я!
Я была полна решимости действовать! Ощущение жгучей несправедливости захлестывало все тело — я сжала кулаки и собиралась озвучить план действий, но… А что я могу сделать? Что?
— Марсель, — прервал мои отчаянные попытки придумать, что же делать, Мишель, — спасибо вам, но… Ребята, вы прогуляли учебу, пришли сюда — это не очень хорошая история для вашего будущего. Если вы хотите стать адвокатами — ваша репутация не может быть запятнана.
— И совесть тоже не может, — тихо сказал Жак и повернулся ко мне, — я знаю, что нам делать, идем! Этьен, ты с нами?
Этьен не успел ответить, потому что в кабинет ворвалась мадам Сошет: мы ее еще не видели, но сомнений не было — это она! Дама средних лет, с беретом, приколотым к черным волосам, она стаскивал с себя шарф, кричала на все здание:
— Что Вы удумали, Мишель!?! Я уже все знаю: Вы раскидываете всех своих клиентов по другим конторам! Что это за новости? Вы что, больны? Или захотели отпуск? А это кто? — мадам Сошет оглядела нас. Если Жака она просто слизнула взглядом — его внешний вид был привычен для кабинета адвоката, то на Этьене и его пуховике, надетого на желтую рубашку в клеточку, она задержала задумчивый взгляд.