— Отлично, тогда поговори вот с этими, — Артем кивнул на соседей, что суетились возле постели Адель, — они по-английски не говорят, а я по-французски ни бум-бум!
Я попыталась, что-то сказать женщине — она как раз закончила кричать в телефон.
— Они едут, — соседка взяла меня за руку, — хорошо, что вы пришли. Пульс вроде есть.
— Вот, до чего вечеринки доводят, — бурчал ее муж, ощупывая шею Адель.
Я пыталась возразить, что не в вечеринках дело, но язык не слушался меня.
Прибыла скорая. Я еле улавливала происходящее: картинка то будто становилась на перемотку, то, наоборот, замедлялась.
Вот, врачи толпятся у постели Адель. Все происходит очень быстро, и я не могу уловить движений. Вот, они грузят Адель на носилки, Артем помогает им, и, будто в замедленной съемке, Адель чуть размыкает веки и что-то бормочет… Снова все быстро…
Я остаюсь одна.
Вздрагиваю — будто морок какой спадает. Оглядываюсь.
Я нахожусь в квартире Адель. Кроме меня — никого. Дверь выломана и валяется у входа. Соседей след простыл. Артема нет.
Мне стало страшно. Я села на корточки и обхватила себя руками. Дрожу. Все тело бьется в каких-то конвульсиях.
Я хочу к Денису! Чтобы его руки меня обняли, почувствовать его запах, ощутить прикосновение его кожи…
Денис! Денис!!!!
Кто-то из однокурсников нашел меня в полуобморочном состоянии и помог добраться до дома. Проваливаясь в беспокойный сон, я вспоминаю, что у Нечаева сегодня был день Рождения…
Глава 37. Письмо
Прошло несколько дней.
По ощущениям — месяц пролетел.
Мишеля как подменили — как только Жак с Этьеном приехали к нему и рассказали, что произошло, Мишель рванул в Университет.
Он застал еще добрую половину студентов и выступил перед ними с речью («проповедью» — как это назвал Жак). Он обличал их в жажде жертвы на заклание, увещевал о любви, призывал к мудрости и терпимости к ошибкам ближних.
Когда стало известно о попытке самоубийства Адель — Университет вообще заходил ходуном, а Мишель из изгоя превратился в местного святого. Его «проповедь» разбирали на цитаты. Особенно циничные с ухмылкой говорили, что Мишелю крупно повезло, что он успел выступить до того, как стало известно о поступке Адель.
Артем пропадал у постели больной — он сразу, не думая, брякнул врачам, что он ее жених, поэтому его любезно пускали в палату — тем более, девушка шла на поправку. Да и взгляды еще очень слабой Адель на своего спасителя не оставляли у персонала сомнений.
Приехали родители Адель (от описания «подвигов» их дочери за последние месяцы у них волосы на голове шевелились). Вид Артема у постели их больной дочери обнадеживал и скрашивал жуткие рассказы о ее поклепе на профессора. Нормально пообщаться с ухажером мешал языковой барьер, поэтому они просто умилялись общей картинке.
Я пару раз заходила к Адель, но Артем махал на меня руками и просил ей пока на глаза не показываться. Он что, влюбился? Похоже, что да. Это было странно: они ведь даже не общались!
Но, по правде говоря, мне было плевать.
Целыми днями я лежала на кровати, рассматривая браслет, что подарил мне Денис когда-то. Все эти фигурки — символы нашего прошлого… Я гладила их подушечками пальцев, а сердце будто резал нож. Я подвергала себя этой пытке часами, неистово радуясь, что не зашвырнула браслетом в Пижона вместе с кольцом… Теперь я могу упиваться своим горем, имея вещественные доказательства минувшего счастья.
Однажды, оторвавшись от браслета, который я теперь снова надела на запястье, мой взгляд упал на клубы пыли, собравшиеся под столом (я не помню, убиралась ли я дома в этом году). И сквозь эти серые шары я разглядела нечто белое…
Письмо!
Как я вообще могла сомневаться? Почему я не прочитала его? Как я могла забыть о нем?!
Я бросилась к конверту, сдула пыль и развернула письмо.
«Ну, здравствуй, — приветствовал меня незнакомый, довольно корявый почерк, — сразу скажу, ты уж меня прости. Ведь подумал тогда о тебе невесть что! Ну ты ж сама посуди! Ты никакая была, а я вашей братии навидался за годы. То пьяные (это уж лады, с кем не бывает), а то запаха нет никакого, а видно, что человек… Ну не человек он. Под чем-то! Вот, и о тебе тож подумал…»
Боже! Это ведь от дяди Миши письмо! Неужели Денис нашел его?! Уже даже я забыла о печальной участи водителя такси, которого из-за меня же бросила жена!
Я с трепетом продолжила чтение.
«Спасибо хочу сказать то! Дениска-то твой нашел мою Машку, объяснил ей все как полагается. Она и простила меня! Мы ж с ней теперь опять свадьбу сыграть решили (это уж ее затея, не я придумывал) Это ж надо! На старости лет свадьбу играть! Да и с кем — со своей женой!