Ксения Болотина
Умирающие миры. 1. Миссия "накорми" или Как боги ошибаются
ГЛАВА 1
Я лечу.
Я лечу?
Открыла глаза. Реально лечу!
— Аа-аа-аа!!!
— Что ты орешь? Крыльями маши!
Попробовала махать — не получается, попробовала почувствовать предполагаемые крылья — не смогла, извернулась и даже спину ощупала — пусто! — Нет у меня крыльев! — проорала в пустоту, чувствуя себя идиоткой.
Да и как тут не почувствовать, когда несколько минут назад я стояла на своей кухне, смотрела на фото недавно погибшего мужа и собиралась жарить пирожки к приходу сына с работы. А теперь вот…
— Чем мне махать-то?! — истерично закричала, видя, как стремительно приближается земля.
— Хммм, — задумчиво протянул мой невидимый собеседник и радостно так выдал: — Тебе не лететь, тебе бежать надо!
Красноречиво посмотрела в ту сторону, откуда доносился голос, и сильнее сжала в руках сковородку.
— Ошибочка вышла, — нервно захихикал этот некто, будто мне от его объяснений легче станет.
— Я труп, — жалобно проскулила, уже представляя, как мне сейчас переломает все косточки. — Только бы сразу насмерть, — прошептала, прикрыв глаза.
— Нельзя тебе насмерть, — обиженно буркнул голос. — Мне тогда курсовую не засчитают.
— Тогда спасай меня, раз я твоя курсовая! — уже пищала на ультразвуке, потому что еще секунда — и я долечу до верхушек деревьев.
— Придумал! — воскликнула эта, это, этот…недоучкафигов! И меня резко дернуло чуть вверх, потом прямо, потом налево, потом опять прямо и вниз.
— Ох! — приземлилась я на что-то относительно мягкое и крайне волосатое.
— Уиииии, — раздалось из-под меня душещипательное, и опора подо мной пропала.
— Ай! — приземлилась я на твердую черную землю.
— Рр-ррр! — послышалось зловещее над моей головой.
— Аа-ааа! — заорала, убегая от огромной, волосатой и крайне кровожадной твари.
Бежала что есть силы, сжимая в руке сковороду, но понимала, что ею от такой громадины вряд ли отмашусь.
— Беги сюда, мы тебе поможем! — прокричали чуть в стороне от пробегающей меня краснокожие инопланетяне с огромными черными глазами.
Пронеслась мимо них, еще и скорость прибавила. С этой волосатоймахиной сразу всебыло понятно — хочет сожрать, а вот для чего я краснокожим — еще вопрос.
Мохнатое чудище за моей спиной заревело, послышался грохот, содрогнулась земля, и я полетела в ближайшие кусты. Хорошо хоть не колючие, было не больно, но очень обидно.
— Поймал! — завопил красный инопланетянин, схватив меня своими ручищами. — Она, по-моему, дикая, — изрек, вытащив брыкающуюся меня из кустов и держа мою тушку на вытянутых руках.
— Сам ты дикий, — прошипела, от души замахнувшись сковородкой, и тут же ее лишилась.
— Странное оружие, — изрек второй инопланетянин за моей спиной, рассматривая отобранную у меня посудину.
— Зато надежное, — буркнула, обиженно сложив руки под довольно внушительной грудью. — И вообще, это не оружие, а домашняя утварь.
— Что твоя у-тварь умеет? — тут же насторожился краснокожий. — Она опасна? — отодвинул ее от себя, но из руки не выпустил.
— Она полезна, — съязвила, закатив глаза.
Все понимаю, судя по басу и силе — мужики, с кухней не очень знакомы, но чтобы не знать, как выглядит сковородка? Они чем вообще питаются?
— Старший группы, разрешите доложить?! — гаркнул рядом голос третьего.
— Докладывай, — разрешил тот, который отобрал у меня сковородку.
— Г-тварь уничтожена, жертв среди наших и мирных — нет!
Вот тут-то я и выпала в осадок. Г-тварь. Нервно хихикнула, посмотрев на мохнатую тушу, валяющуюся в отдалении, и перевела взгляд на свою у-тварь. А я-то думаю, чего он так всполошился!
— Разрешите обратиться по личному вопросу!? — снова гаркнул третий, залипая взглядом на моей внушительной груди, что было ожидаемо — потому что грудь большая, и неожиданно — потому что такой груди у меня сроду не было!
— Не разрешаю, — мрачно процедил второй и, забрав меня из рук первого, сунул тому сковородку. — Охраняешь, наблюдаешь, докладываешь, — коротко распорядился, а меня через плечо перекинул, да так, что у меня весь воздух из легких сразу выбило.
— Но позвольте! — никак не желал отставать третий.
— Не позволю, — отозвался второй, шагая широким шагом. — Не казню, не посажу за решетку, не отдам, не продам. Моя она! — вызверился под конец, второй.
— А…
— Отнесу к себе в дом, поставлю в угол и любоваться буду, — перебил второй третьего, и такой у него при этом мечтательный голос был, что меня нервная дрожь пробрала, а я решила бороться за свою свободу до конца.