Одарив парня удивлённым взглядом, я сперва взяла в руки листок бумаги и, стараясь не привлекать к себе внимание преподавателя, аккуратно развернула его, чтобы прочитать написанное.
«Не хмурься – морщинки появятся. А ещё не беспокойся так сильно. Всё будет хорошо».
В который раз удивлённо взглянув на парня, я, наклонившись ближе к нему, прошептала:
- Почему ты так уверен?
- Просто знаю, - ухмыльнувшись, ответил тот. – Я чувствую перемену климата. И она сулит тебе тёплую и ясную погодку.
Я и была бы рада спросить у него, что это вообще значит, но после встретилась взглядом с преподавателем, который без слов дал понять, что у меня и так не самая лучшая репутация, а потому следует помалкивать. Сконфуженно улыбнувшись, я принялась воссоздавать вид бурной деятельности, попутно прожевав конфетку, подаренную Алексом, про себя отметив, что шоколад действительно является потрясающим антидепрессантом. Пусть и ненадолго, но я успокоилась. Думаю, должный эффект возымели ещё и слова парня, но главное, как говорится, результат.
По окончании занятий я получила сообщение от Гардинера. Слегка удивившись этому, ведь мы вроде, как и обычно, договорились, что в то же время он придёт для того, чтобы встретить меня, я поспешила прочитать его.
«Сегодня я жду тебя возле второго выхода из университета. На случай топографического кретинизма – тебе надо пересечь холл, пройти прямо по коридору и повернуть налево – к металлической двери. Я верю, что ты потратишь меньше пятнадцати минут и свернёшь не туда не более трёх раз!»
- Что это он удумал? – тихо задала себе под нос вопрос я, невольно улыбнувшись.
Я бы соврала, сказав, что после того разговора наши с Филом отношения не изменились. Всё ещё чувствовалась некоторая недосказанность с его стороны, но её достаточно легко можно было простить, памятуя, что до нашего с ним разговора остался всего-навсего один день. А ещё… Ещё появилась некая осторожность – пожалуй, это самое подходящее слово, – чувствовавшаяся в его действиях по отношению ко мне. Кто знает, быть может, я просто слишком много всего себе нафантазировала, но даже в облике фантазий мне это нравилось.
Говоря о временах года в наших с ним отношениях, теперь мы, опережая все сроки, минуя апрель и май, близились к лету. Не жаркому и выматывающему, а тёплому и уютному. Такому, когда хочется выйти и погреться на солнышке, вдохнуть свежий воздух полной грудью и насладиться происходящим. Мне нравилось, что даже спустя столь долгое время, которое мы с Гардинером вместе, постоянно происходит что-то новое, нравилась эта непредсказуемость. Желать чего-то большего было бы весьма эгоистично с моей стороны, поэтому я и не думала о подобном. Никто ведь не просит лето из тёплого стать теплее, а из яркого ярче? Все наслаждаются и теплом, и яркостью просто так, надеясь, что такое продлится дольше.
Улыбнувшись теперь из-за собственных мыслей, я попрощалась с Алексом, а на его вопрос, почему мне резко понадобилось идти на другой вход, сказала, что Фил попросил подойти туда.
- О, сюрприз решил устроить? – как-то чересчур довольно протянул недорыжик, а после кивнул, словно одобряя действия Гардинера. – Правильно. Ведь всегда есть риск, что в один прекрасный день тебя кто-то уведёт.
- Я не вижу рядом с собой ни одного достаточно привлекательного для этого кандидата, - намеренно задевая достаточно самолюбивого парня, ответила я.
Алекс нахмурился, после чего, недовольно втянув носом воздух, на выдохе проговорил:
- А вот сейчас обидно было. Но совсем немного.
- Немного? – со скепсисом спросила я.
- Да. У тебя ужасный вкус. Я, как узнал, что ты встречаешься с Гардинером, - он поёжился и скривился. – Ух. Аж передёрнуло. Ты определённо не разбираешься в парнях.
- Меня радует, что у тебя такой отличный вкус на парней, - не скрывая язвительности в своём голосе, ответила я.
- Туше, - подмигнув, сказал Алекс, а после, обняв на прощание, добавил: - Ладно, я побежал. В отличие от тебя, вечно хранящей верность одному человеку, сегодня у меня намечается встреча с кем-то новым и интересным.
Помахав мне рукой на прощание, парень, получив такой же ответный жест от меня, направился по своим делам, а я же, следуя указаниям Гардинера, направилась ко второму входу университета. Как-то запоздало я подумала о том, что его осведомлённость в местонахождении этого места была сама по себе странной. Что-то я не припомню момента, когда устраивала ему экскурсию по зданию. Или я чего-то не знаю?
Помотав головой из стороны в сторону, отгоняя от себя неподходящие и столь неуместные сейчас мысли, я без помех добралась до металлической двери, которая, в отличие от парадной, казалась какой-то бедной и невзрачной. Создавалось ощущение, словно ей давно никто не пользовался, а также что она может быть вообще заперта. Однако, когда она с лёгкостью поддалась, стоило мне толкнуть её, и даже не скрипнула, все сомнения отпали.
Мстительно подумав о том, что я справилась гораздо лучше и быстрее, чем Фил вообще мог предположить, я раздумывала, как с гордостью сообщу ему об этом. Выйдя на улицу, я уже представила себе его выражение лица, когда он увидит меня, как вдруг столкнулась с кем-то.
Чудом удержав равновесие, но всё же отойдя назад на шаг, из-за чего отпустила дверь, и она захлопнулась с громким и противным звуком, я немного затравленно посмотрела на человека, в которого врезалась. Шкаф. Именно это слово первым возникло в моей голове, так как мужчина, на которого я наткнулась, был высоким, широкоплечим, крепко сбитым и вообще не внушал доверия. И только в моей голове промелькнула мысль, что я, кажется, могла опять вляпаться во что-то нехорошее, как незнакомец, смерив меня жёстким взглядом, спросил:
- Это та девочка, о которой вы мне рассказывали?
- Она самая, - прямо из-за спины этого человека вдруг появился Фил, обаятельно улыбнувшись. – Привет, Кэтрин.
Всё, на что хватило меня в тот момент, так это на то, чтобы кивнуть, переводя взгляд с мужчины на парня и обратно. Впервые в жизни Гардинер показался мне маленьким и… хрупким? Будучи рослым и крепким, на фоне этого незнакомого мне человека шатен смотрелся, как шпиц рядом с овчаркой. Мысленно я несколько раз извинилась перед ним за это сравнение.
- Что же, - мужчина, чей голос оказался несколько выше, чем я поначалу предположила, вдруг повернулся ко мне спиной, а после я заметила, как он положил руку на плечо какой-то фигуре, добавив: - Ты знаешь, чего мы от тебя ждём.
Когда незнакомец подтянул фигуру ко мне, я поняла, что ошиблась. Он не положил руку на плечо, он буквально схватил парня, в котором я через секунду признала, к своему удивлению, Джона, за шкирку, силой заставив подойти ко мне. Всё ещё не понимая, какого чёрта здесь вообще происходит, я перевела полный удивления взгляд на Фила, словно ожидая, что он прямо сейчас мне всё объяснит, но тот лишь стоял, скрестив руки на груди, и довольно ухмылялся.
Поняв, что от него помощи сейчас не дождаться, я вновь посмотрела на Джона, на лице которого красовался свежий, ещё даже не успевший окончательно потемнеть, синяк, который было очень хорошо видно, так как прямо над нами горело несколько ламп. Блондин, с ненавистью поглядывая на шатена, явно наслаждавшегося всем происходящим, говорить не спешил, но незнакомец, встряхнув его, с нажимом произнёс:
- Ну же.
Парень рыкнул то ли от гнева, то ли от бессилия, после чего, взглянув на меня, процедил:
- Извини.
На миг оторопев, я даже не нашлась, что сказать на всё это действо. Мужчина, по всей видимости, неправильно трактовал мою реакцию, так как, встряхнув парня ещё раз, в тон ему произнёс:
- Нормально извиняйся.
Всё ещё не понимая, что здесь вообще творится, я лишь наблюдала, как блондин кривится от боли, а после, глядя на меня едва ли не с отвращением, говорит:
- Я был не прав. Извини. Ничего из того, что было, больше не повторится.