Ещё немного сбивало с мыслей то, что он сам виноват. Да, это я его заставила прийти сюда и именно из-за меня он оказался в такой ситуации, но если бы он соизволил выползти на свет, а не прятаться, то уже был бы свободен. Моё сочувствие и моя совесть пытались доказать, что я мыслю чересчур эгоистично и веду себя подобно ребёнку, но я уже давно научилась договариваться с ними. Теперь мы все были против Фила.
Когда Лили и Майк соизволили уйти, я сказала, что мне необходимо дождаться техничку именно здесь, поэтому осталась. Проверив, нет ли их где-то поблизости, я вернулась в каморку, увидев, что Гардинер уже вылез из шкафа и, глядя в телефон, сосредоточенно что-то печатал. Нахмурившись, я подошла к нему и уже собиралась было что-то сказать, как парень, засунув мобильник в карман, вдруг положил обе руки на мои плечи и сказал:
- Мне нужно бежать, сегодня иди домой без меня.
- Но… - я попыталась возразить, однако странный блеск, появившийся в его глазах, уже говорил о том, что ничего у меня не получится.
Так и вышло, поскольку Фил, толком даже не взглянув на меня, быстро отдал мне ключи от каморки и уже почти на выходе произнёс:
- Я расскажу всё завтра, в наш День откровений. Не скучай!
Я невольно даже подняла руку, словно хотела схватить его и остановить, но застыла посреди этого действия, крепче сжимая в другой руке отданные им ключи. Но сегодня ведь четверг… И наш День откровений, о котором мы договорились неделю назад, именно сегодня. Забыл?.. Или потерялся в днях недели? Вполне возможно.
Я всегда считала себя достаточно понимающим человеком, когда дело касалось форс-мажоров. В конце концов кому, как не мне, знать, что иногда случаются ситуации, которые не зависят от нас. В любой момент может произойти что-то, заставляющее человека сорваться с места и стремглав рвануть куда-то, как это только что сделал Гардинер. Я действительно всегда считала, что могу понять это. Почему же сейчас это мерзкое чувство обиды, появившееся ровно в тот момент, когда парень сказал, что ему нужно уходить, не отпускало меня? Я всё понимала, но в то же время в голове крутились весьма некорректные в данной ситуации вопросы.
Что произошло? Это настолько важно, что нужно вот так вот уйти? Конечно, это важно. Иначе бы ты не бросил меня и не забыл то, о чём мы договаривались. Правда ведь?
Сколько бы я ни пыталась отогнать от себя подобные мысли, ничего не получалось. Поэтому я решила отвлечься. Как ни крути, мне действительно нужно было дождаться нашу техничку, чтобы отдать ей ключи, поэтому я решила поделать домашнее задание, выудив из шкафа сумку, которую с перепугу там и оставила, когда предстала перед Майком и Лили.
Никогда не была фанатиком учёбы, но время, проведённое за уроками, всегда проходило быстро, если мысли, которые были альтернативой сему занятию, не были очень радужными. Мне показалось, что я только села, как вдруг уже пора было собираться домой. Когда пришла домой, с сожалением отмечая, что сегодня ведь нет занятий на курсах, то быстро пообедала, перекинувшись парой слов с мамой, после чего опять засела за уроки.
Когда моя голова болела уже настолько, что я даже не понимала, чего от меня хотят в том или ином задании, я, откинувшись на спинку стула, устало потёрла уже болевшие от перенапряжения глаза, тяжко вздохнув. Странно всё-таки, что меня обидела такая мелочь. Я, конечно, обидчивая, но не настолько же. Возможно, дело в том, что я слишком ждала этого, но не получила желаемого. А может ещё в чём-то. Кто знает.
Вздохнув, я решила, что самое время перекусить. Семь вечера – прекрасное время для позднего ужина, который Люси или Долли, я уверена, приготовили. Лелея эту мысль, я спустилась со второго этажа, не без удовольствия отмечая, что теперь Роберт в это время всегда дома. Знаю, что в любой момент на работе может произойти аврал, но тогда он будет опаздывать лишь несколько дней, а не задерживаться едва ли не до полуночи всё время, включая выходные.
Родители, несмотря на обещание, так и не рассказали, как помирились. Мне досталась лишь пара предложений, из которых можно было лишь сделать вывод, что мама прижала отца к стенке и по-мужски с ним поговорила. В подробности никто не вдавался. И даже если мне было интересно, то я всё равно не заставляла никого рассказывать, довольствуясь тем, что теперь ужинаем и завтракаем мы всей семьёй. Не считая моих набегов на холодильник, которые происходят явно чаще, чем три раза в день.
Вот и сегодня родители сидели в гостиной и смотрели телевизор, я же, вызывая улыбку у Долли, которая в последнее время помогала маме по дому всё чаще из-за того, что у Люси возникали другие дела, уплетала приготовленные ею вафли. Не сказала бы, что это был мой любимый десерт, но если с яблочным соком, а если ещё и горячие…
- Кэтрин, открой дверь! – послышался крик отца из гостиной, отрывая меня от процесса поглощения пищи.
- Вам же ближе! – жалобно простонала я с набитым ртом, выжидающе посмотрев на Долли.
Горничная сочувствующе посмотрела на меня, после чего, что-то сказав моему отцу о том, что ему следует опять привыкнуть к её присутствию, направилась открывать дверь, а я лишь довольно продолжила жевать вафли. Но мне, видимо, не хотели давать их доедать, потому что уже через минуту папа вновь крикнул:
- Кэтрин, иди сюда! Смотри, кто пришёл!
Его голос звучал настолько радостно, а слова были такими непривычными для гостей, которые обычно навещали нас, что я даже поперхнулась. В первую секунду мне подумалось, будто приехали бабушка с дедушкой, что было бы весьма печально хотя бы потому, что они начали бы спрашивать, как там дела в школе. Узнали бы о постановке. И хоть до директора дошли бы, но на репетицию попали бы. А ещё их комментарии по поводу моих отношений с Гардинером… Нет, только не это. Это же как ангел и демон, сидящие на разных плечах. Бабуля всё просила меня присмотреться к окружающим меня людям, а дед с улыбкой заявлял, что я умница – такого парня отхватила. Как же я, при всей любви, не хотела, чтобы они нагрянули так внезапно – до того, как я успела подготовиться, а ещё и в тот день, когда у меня было далеко не самое лучшее расположение духа.
Быстренько прожевав кусок, бывший на тот момент у меня во рту, я помчалась в гостиную, на ходу вытирая рот рукой, а также по пути упрашивая все высшие силы, чтобы это был кто угодно, но не бабушка с дедушкой. И это был один из тех раз, когда судьба решила смилостивиться надо мной.
Оказавшись в гостиной, я увидела, как Роберт стоял рядом с каким-то мужчиной, с улыбкой пожимая ему руку, а вот рядом с Люси стояла другая женщина – худая, буквально миниатюрная и очень хрупкая на вид. Секунда понадобилась мне для того, чтобы узнать обоих.
- Сэм! – радостно воскликнула я, осознавая, что нужно было бы поздороваться ещё и с мистером Уильямсом, но ничего не могла с собой поделать.
Стоило увидеть маму Гардинера, как плохое настроение будто рукой сняло. Слабо отдавая отчёт собственным действиям, я буквально подлетела к женщине, с радостью заключая её в крепкие объятия, с удовольствием вслушиваясь в её смех, который не слышала уже так долго. Кто бы мог подумать, что я смогу так соскучиться по человеку, который не является ни моим родственником, ни близким другом? Просто… Это было необъяснимо, но Сэм всегда располагала меня к себе, с первого дня нашего знакомства. Мы общались не очень много, но я безумно любила её, как если бы она была моей сестрой, пусть и гораздо старше. Когда я узнала, что её здоровье ухудшилось, очень переживала, но нам никто ничего не говорил. Мы не виделись, наверное… Почти полгода? Больше? Меньше? Казалось, что гораздо больше, практически вечность.
Отстранившись от неё, я не смогла удержаться от внимательного осмотра. Всё ещё очень худая и бледная, но ни худоба, ни бледность теперь не казались такими болезненными. Некогда сухие и потрескавшиеся побелевшие губы сейчас вновь приобрели свой яркий цвет, делая её улыбку красивее. Ещё никогда она не казалась мне такой идеальной, даже утратившие силу каштановые волосы, в которых начала прорисовываться седина, не портили её.