- Десять. Почти, - ответил я ему, после чего спросил: - А ты-то кто такой?
- По-моему, у тебя слегка не то положение, чтобы спрашивать о чём-то, - без тени злобы в голосе ответили мне. – Вот стоял бы ты сейчас прямо передо мной, я, может быть, и подумал бы, стоит ли отвечать на твой вопрос. Ты, кстати, почему здесь сидишь? Батька побил и запер, да?
На секунду я опешил. Глядя на загадочную тень, несколько раз поморгал, после чего спросил:
- Как ты узнал?
- Нетрудно было догадаться. Мой папенька такой же. Стоит ему напиться, как сразу руки распускает, поэтому я дома почти и не бываю. Ну, а твой что? Часто тебя здесь запирает? И давно ты сидишь тут?
- Нет… Это только второй раз. И я недавно здесь. Но утром папа меня откроет, я знаю. Так и в прошлый раз было, но он больше так не поступит, ведь он…
- Он обещал, что перестанет пить и больше никогда не тронет тебя, – закончил за меня предложение парнишка. – И сейчас ты продолжаешь ему верить?
Поначалу захотелось наивно спросить, как этот незнакомец узнал, что именно сказал мне папа. Я даже открыл было рот для того, чтобы сделать это, но в последний момент почему-то передумал. Задумавшись над его вторым вопросом, я начал сам для себя искать ответ на него. Было сложно, ведь раньше, хоть за отцом и наблюдались грешки, когда он выпивал лишнего, а потом довольно буйно реагировал на происходящее вокруг, он никогда не позволял себе избить меня или маму. И я не мог сказать что-либо по этому поводу, так как мои чувства были в таком смятении, что врагу не пожелаешь. Я не мог разобраться, в чём же виноват, и не знал, что делать, поэтому просто молчал.
- Я тебе поражаюсь, - послышался вновь голос того парнишки. – Я с самого начала уяснил, что моему батьке верить не стоит, хотя был в два раза младше тебя. Почему же веришь ты?
Я продолжал молчать. В этот момент захотелось встать, топнуть ногой и сказать: «Потому что это мой папа», но я не сделал этого. Продолжая любить Генри, я начинал его ненавидеть, хотя в тот момент ещё сам не понимал этого. Да и что вы хотели от ребёнка?
- Впрочем, неважно, - сказал незнакомец. – Можешь не отвечать, мне-то дела до этого нет. Скажи лучше, хочешь ли ты выбраться отсюда.
- Из подвала? – подал, наконец, голос я. – А ты знаешь, как?
Послышался тихий смех, после чего мне ответили:
- Стал бы я просто так спрашивать? Конечно, знаю. Так что скажешь? Ты хочешь, чтобы я тебе помог?
Я подскочил на ноги, тут же ухнув от боли, но не особо обратил на это внимание. Начав беспомощно переводить взгляд с небольшого отверстия в стене на запертую металлическую дверь, я просто стоял на месте, ничего не отвечая. Мой собеседник от этого начал терять терпение, поэтому поторопил меня словами:
- Здесь холодно, между прочим. Если тебе так нравится сидеть в пустом подвале, то я пошёл.
- Стой! – отчаянно крикнул я надломившимся голосом, неожиданно даже для самого себя побоявшись, что он действительно уйдёт. Мне не хотелось оставаться одному ни секундой дольше, но и уйти просто так было сложно. Не в силах принять решение, я спросил: - А что же скажет папа?
- Тебе ли не всё равно? – раздражённо проговорил парень, после чего, вздохнув, добавил: - Но если тебе это так уж важно, то я могу вернуть тебя сюда к утру, чтобы, когда твой папенька протрезвеет и прибежит извиняться, ты был здесь и, развесив уши, смог слушать его.
- Да! – неожиданно громко крикнул я. – Да, я иду с тобой!
Опять послышался тихий смех, после чего незнакомец сказал:
- Тогда подойди к этой стене и жди представления.
В последний раз неуверенно взглянув на металлическую дверь, за которой где-то в квартире, включив на полную громкость телевизор, сидел мой отец, я всё же послушался того парня и сделал так, как он сказал. Позже, думая об этом, я не раз задавал себе вопрос, почему тогда доверился абсолютно незнакомому человеку. Может, я настолько сильно надеялся на то, что он действительно поможет мне, поэтому и не стал задаваться вопросом, почему он вообще решил это сделать? Кто его знает. Но факт остаётся фактом – незнакомец действительно помог.
Стоило мне подойти к стене, как я услышал странный шум, похожий на трение двух камней друг о друга. Посмотрев наверх, я заметил, как чьи-то тонкие длинные пальцы хватаются за кирпичи в стене моего дома, а после оттаскивают их в сторону, расширяя маленькое отверстие до настоящей дыры. От удивления у меня даже слов не нашлось, чтобы хоть как-то прокомментировать это действо, так что я просто стоял молча до самого конца. Вскоре в расширившемся проходе появилась чья-то фигура. Сложно было определить, какое телосложение у того человека, ведь на нём была огромная мешковатая куртка, но я сразу заметил, что он ещё не очень большой. Во всяком случае, так показалось на первый взгляд.
- Хватайся, - протягивая мне руку, сказал парень, опираясь на выступ стены. – Только готовься к тому, чтобы подпрыгнуть, иначе не дотянешься, - заметив, что я до сих пор стою неподвижно, он с раздражением прикрикнул: - Чего морозишься?! Хватайся, я сказал!
Вздрогнув от этих резких слов и тона, которыми они были произнесены, я сделал шаг назад, но позже, дабы не раздражать своего спасителя ещё больше, решил выполнить его просьбу. Подойдя вплотную к стене, я начал подпрыгивать, отчаянно пытаясь дотянуться до протянутой мне руки, но ничего не получалось. Тогда парень ещё раз прикрикнул на меня, отчего словно появилось второе дыхание. Присев на колени, я довольно-таки сильно оттолкнулся от пыльного пола, и прыгнул так, что у меня получилось дотянуться до его руки, но мне же никто не сказал, что за неё схватиться надо, а сам я благополучно забыл об этом, поэтому парню пришлось хватать меня самому.
От этого его действия я почувствовал острую боль в плече, поэтому вскрикнул, неловко повиснув в воздухе, словно бельё на вешалке. Продолжая стонать, я начал брыкаться, как вдруг услышал:
- Если не прекратишь, я просто отпущу тебя! Мне тоже больно, так давай ты лучше поможешь! Отталкивайся ногами от стены!
Всё ещё продолжая хныкать, так как к боли от ударов моего отца прибавилась ещё и новая, я, тем не менее, стал выкарабкиваться из этого подвала, помогая незнакомцу вытаскивать моё бренное тело на улицу. Когда моя голова уже показалась на поверхности, парень схватил меня за капюшон куртки, которую я так и не успел снять после своего прихода, и изо всех сил потянул на себя, впоследствии хватая меня то за талию, то за ноги. Спустя некоторое время мы оба валялись на снегу прямо перед моим домом, стараясь перевести сбившееся дыхание. К громким вдохам и выдохам примешивались мои стоны, но больше на меня не кричали. Вместо этого незнакомец сказал:
- Если тебе удалось выбраться, прекращай хныкать. В победе нет смысла, если ты плачешь от боли.
Я недовольно посмотрел на него.
- Но мне действительно больно! – обидчиво прикрикнул я, буквально пожирая взглядом худосочного парня с отросшими волосами, которые достигали его плеч, и это ещё при том, что сейчас они россыпью лежали на снегу. Но на улице было уже слишком темно, чтобы я смог разглядеть какие-то детали в его внешности, поэтому оставалось довольствоваться лишь этим и тем, что мой спаситель был худой как щепка – даже мешковатая куртка не могла скрыть его худобы, когда парень распластался на земле.
- Эх, а я на благодарность рассчитывал, - наигранно-обидчивым тоном произнёс тот, вставая. После, посмотрев на меня с высоты своего роста, он сказал: - Но, кажется, проще заново эту стенку отстроить, чем убедить тебя поблагодарить меня. Ладно, не больно и хотелось. До скорого.
Махнув рукой на прощание, длинноволосый развернулся на сто восемьдесят градусов, направившись в противоположную сторону.
- Постой! – крикнул я, тоже подрываясь со своего места. – Ты уходишь?
- А мне есть резон оставаться? – неприветливо ответили мне. – Я обещал вытащить тебя, но таскаться с тобой по городу не намерен.