Тот ничего не ответил. Наверное, у него тоже не было сил или просто не хотел. Я уж было подумала, что парень обиделся на меня, хотя и не могла найти причины, почему это могло случиться. Скорее, это мне надо обижаться – бросил одну возле школы, а потом даже не позвонил ни разу. Господи, почему я рассуждаю, как ревнивая жена?..
Уверовав, что Гардинер молча ушёл, я рухнула на кровать, не желая переодеваться, как вдруг услышала его голос.
- Сладких снов, - немного флегматичным, но точно не обиженным или формальным тоном произнёс парень, после чего выключил свет и закрыл дверь.
Я, наверное, идиотка, но почему-то очень обрадовалась этим словам. Улыбка всё ещё не сходила с моего лица, когда я переоделась в тёплую пижамку, а стоило моей голове коснуться подушки, она стала ещё шире, но это, наверное, по несколько иной причине. Но заснула я в хорошем настроении.
А вот проснулась не в очень хорошем. Шум, гам и полный бедлам – вот моё первое впечатление от всего услышанного. Рядом шуршали пакеты, падали тяжёлые вещи, топали ноги, но самое противное в этом было то, что я даже не могла разобрать, кто именно находится рядом со мной. Лишь через несколько секунд, когда удалось сфокусировать взгляд, я увидела Лили, которая скакала по комнате туда-сюда, оказываясь то возле прикроватной тумбочки, то возле большого комода, над которым висело зеркало.
- Ой, я тебя разбудила, Кэтрин? – с искренним удивлением произнесла она, словно действительно не подозревала, что её действия могут прервать чей-то сон. – Ну и ладно, - а вот эта фраза меня позабавила. Нет, ну нормально? – Тебе всё равно вставать пора.
- И кто так решил? – с недовольством спросила я, начав протирать глаза.
- Я и часы, - коротко ответила подруга, после чего бросила на кровать возле меня свой телефон.
С недовольством я потянулась за ним, после чего взглянула на время. Если честно, я обалдела. Пять часов вечера! Пять, мать его, часов вечера! Через семь часов Новый Год, а я только встать изволила!
- Ну ничего себе, - только и выдала я. – Неужели здесь только я такая соня?
- Именно, - кивнула Лили, присаживаясь рядом со мной. – Твои родители в одиннадцать уже как пташки порхали по дому, а ты развалилась. Но нам стало тебя так жалко, что мы решили уже не трогать.
- Кто эти «мы»?
- Эмм… Все в этом доме? – девушка неуверенно пожала плечами.
Я потянулась одной рукой за подушкой, после чего положила её прямо перед собой и зарылась в неё лицом. Кажется, мне стыдно. Или не стыдно? Может, я всё ещё спать хочу? Оно и не мудрено – уже долго не высыпаюсь…
- Кстати, мы тут решили, что жить с тобой буду я, - сказала Лили, воспользовавшись паузой в разговоре. – Дженни была с тобой в лагере, поэтому весьма логично, что теперь мы должны жить вместе. К тому же, в другой комнате место только для одного человека, а парни живут втроём.
- Если хотите, я могу переехать в комнату для одного, - произнесла я, вставая с постели, начиная потягиваться.
- Ты тут уже кровать облюбовала, так что не надо, - хихикнув, вставила подруга, после чего добавила: - Ладно, переодевайся, а потом иди нам помогать. Твои вещи я, кстати, разложила.
- Спасибо? - скорее спросила её я, потому как не знала, хорошо это или плохо, что посторонний человек копался в моих вещах. Но я довольно-таки быстро пришла к выводу, что лучше об этом не думать, и начала собираться.
Остаток дня состоял из нескольких фраз. Кэтрин, подай то! Кэтрин, принеси это! Теперь сделай вот это! Неправильно! Ты даже этого не умеешь?! Совсем пользы от тебя нет! Раз спала, теперь работай!
И все они были произнесены моей мамой, которая как-то неожиданно стала главной в доме, даже мужчины (не только мой папа) её теперь боялись. Никогда бы не подумала, что от криков моей матушки Роберт, Эллиот, а также отцы Лили, Дженни, Генри и Майка будут вести себя как шёлковые. Но примерно так оно и было. Всем остальным, кроме несчастной меня, удалось скрыться от нападок Люси, так что я с завистью смотрела, как все мои друзья украшают дом, ёлку, а я выполняю мелкие поручения. Ненавижу. Мама, ты слишком несправедлива.
Зато я больше всех была рада, когда на стол уже накрыли, а на часах было одиннадцать вечера. Если для подростков и мамочек это было просто приближение Нового Года, то для меня и папочек – священный перерыв и окончание всех мучений. Мои друзья (не все) предлагали помощь, но для них Люси нашла много причин, по которым им следовало лишь наряжать дом, так что страдала только я. Жалели меня только мужчины и Сэм, которая даже тайком сделала мне бутербродик. Я люблю эту женщину, честное слово.
Так вот, когда с приготовлениями было покончено, я завалилась в кресло, которое стояло возле небольшого круглого столика со сладостями, и сладостно вздохнула. Отдых…
- Рада, Кэтрин? – весело спросила Лили, повесив мне на шею ожерелье из маленькой гирлянды. – А я тебе украшение сделала. Красивое, да?
Я привстала, после чего оглянулась, заметив, что все остальные уже получили свои «украшения», так что теперь они стояли и знаками пытались подсказать мне, что лучше согласиться.
- Очень, - жизнерадостно произнесла я, так как мне всё казалось лучше, чем работа.
Подруга искренне обрадовалась, после чего между всеми нами завязалась беседа. Все думали, как под ёлкой появится мешок с подарками, что остались ещё с Рождества, который, как обещали родители, мы обнаружим там лишь после двенадцати, причём совершенно неожиданно, так как они хотели устроить нам праздник. Так и не придя к единому решению, мы вскоре сдались, продолжив болтать обо всяких глупостях. Обсудили, откуда у Фила появился синяк, который я только заметила, но тот лишь отмахнулся, а я в очередной раз подумала, что хоть эту информацию обязательно из него выбью. Вместо этого Гардинер рассказал, что Ник поехал встречать Новый Год во Францию вместе со своей мамой. Дженни поделилась тем, что совсем скоро можно будет узнать пол ребёнка, но её мама почему-то не хочет этого делать. А остальные… Остальные просто радовались. Радовались празднику и тому, что все мы – я, Фил, Дженни, Лили, Майк и Генри – собрались все вместе.
Наши родители предусмотрительно отделились от нас, заняв третий этаж, выделяя нам второй, лишь на первом два мирка пересекались, что отчасти даже радовало. Хотя, думается мне, даже если бы они всё время были с нами, мы бы не особо пострадали. В конце концов, у них своя компания, у нас своя. Всем этим людям ещё предстояло подружиться, в то время как нам с ребятами это удалось.
За всеми этими разговорами время пролетело незаметно. Вот в руке каждого оказался бокал шампанского, по телевизору началось традиционное поздравление властей, показали часы, которые вот-вот должны были пробить…
Двенадцать! Новый Год! По телевизору зазвучала музыка, а на экране появилась надпись «Happy New Year!», после чего все мы выпили по несколько глотков шампанского. Отовсюду лились поздравления, на лицах сияли улыбки… А я вдруг подумала, что эта атмосфера – лучшее, что может быть во время праздника. Так бы хотелось, чтобы каждый год у всех получалось встретить так хорошо, а, быть может, даже лучше.
Краем глаза я заметила, как моя мама и Роберт переглянулись, после чего в комнате вдруг погас свет, даже телевизор отключился. Мы оказались в кромешной тьме, поначалу я даже испугалась, так что схватилась за рукав стоявшего неподалёку Генри, который от моего прикосновения чуть коньки не отбросил, но это уже дело десятое. Несколько секунд в комнате было тихо, лишь подростки обеспокоенно спрашивали, не перегорела ли проводка, а потом вдруг заиграл припев из песни «Happy New Year» группы Abba, а в следующую секунду двухметровая ёлка, стоявшая в углу комнаты, начала переливаться множеством цветов. Не знаю, как остальные, а вот я восторженно охнула, посмотрев туда. На стенах отражался свет гирлянды, который я мысленно сравнивала с северным сиянием, которое, увы, видела лишь на картинках; в комнате играла атмосферная музыка… Моё настроение с каждой секундой всё улучшалось и улучшалось.
Через пару секунд свет включился, а возле ёлки мы увидели огромный мешок с подарками и непонятно как оказавшегося рядом Роберта. Я лукаво посмотрела на отца, а тот лишь подмигнул, кивнул головой в сторону ёлки и сказал: