Хоть сначала Гардинер удивился, но потом всё же вновь улыбнулся, ответив:
- Как скажешь. В любом случае, твоя реакция говорит сама за себя.
Чёрт, он всё понял.
- Что же, спокойной ночи, - коротко бросила я, после чего решила быстро зайти в дом, но так легко сделать это мне не удалось.
Когда я обходила шатена, вдруг почувствовала, как его холодная ладонь вдруг обхватила мою, несильно сжимая. Я остановилась, после чего опять повернулась к Филу, который сказал:
- Дай хоть проводить тебя до двери, мадемуазель.
- Тебе бы лучше вернуться позже, иначе остальные поймут, что мы были вместе.
- А то они не поняли этого, когда я ушёл. И вообще, нашла, чего стесняться. Идём уже, я, в отличие от некоторых, грелкой работал, а не грелся сам.
Я чертыхнулась, но всё же пошла за ним, а парень всё то время не отпускал мою руку. Никогда бы не подумала, но идти рядом и держаться за руки так… приятно. Раньше мне казалось это глупой прихотью парочек, которые всё время так и норовят показать окружающим, какая у них большая и светлая любовь, но в данный момент, когда я сама оказалась на месте тех девушек, что прежде видела идущих под руку со своими парнями, поняла, как это здорово. Особенно если учитывать, что мои руки были ледяными, а Гардинер согревал меня своим теплом.
Однако, как бы приятно это ни было, только я оказалась внутри, тут же отпустила Фила. Пытаясь казаться абсолютно спокойной, я пожелала ему и всем, кого увидела по пути в спальню, спокойной ночи, после чего буквально влетела в комнату, где, к счастью, не было Лили, закрыв за собой дверь. Какое-то время постояв в кромешной тьме, прислонившись спиной к деревянной стене, я вздохнула, а потом нащупала рукой выключатель, но зажглась всего лишь одна лампочка, наверное, другая перегорела, так что здесь всё ещё царил полумрак. В любой другой ситуации я бы тут же поспешила сообщить об этом остальным, но сейчас мне было плевать. К тому же, видеть пока что никого не хотелось.
На подгибающихся ногах я подошла к своей кровати, после чего рухнула на неё, зарываясь лицом в подушку, сворачиваясь клубочком. В тот момент было сложно понять, что вообще со мной происходит, – я дрожала так, словно меня лихорадило, сердце билось так сильно, будто я только что километровый забег пробежала, а мысли всё никак не могли собраться в кучу. Мне удалось оставаться спокойной при Гардинере и остальных, но теперь, когда никто меня не видел, я могла позволить себе расслабиться.
Хм… Расслабиться? Да какое, к чёрту, расслабиться, когда я даже думать нормально не могу?! В голове такая каша, что кажется, будто всё произошедшее никак со мной не связано. Надо успокоиться… Успокоиться, Кэтрин. Ну же!
Душ. Вот какое слово яркими буквами вдруг появилось перед моими глазами. Да, надо сходить в душ – это поможет мне успокоиться. Если не успокоиться, то хотя бы позволит немного охладить голову, что уже неплохо, учитывая, что мне казалось, будто всё тело горит.
Подорвавшись с кровати, я схватила первое попавшееся полотенце с полки, после чего поспешила в ванную и, сняв с себя всю ненужную одежду, беспощадно обдавала своё тело потоком ледяной воды, попутно пытаясь собраться с мыслями. Прокручивая ту ситуацию в своей голове раз за разом, я всё никак не могла поверить в то, что это действительно произошло. Фил сказал, что я ему нравлюсь. Я ответила взаимностью. Чёрт, мы сделали это! Спустя столько времени, после всего, через что прошли!..
И почему мне, несмотря ни на что, кажется, будто всё произошло слишком быстро?.. Так оно постоянно и бывает? Ты долго идёшь к этому, пытаешься сперва скрывать свои чувства, а потом донести их до объекта обожания, а в итоге, всё, что получаешь, - это несколько слов, произнесение которых не занимает больше двух секунд. Нет, я никогда не была особо романтичным человеком, я всегда была идиоткой. Наверное, поэтому сейчас чувствую нечто подобное. Знаю же, что для Гардинера сказать это было равносильно подвигу, а всё равно…
Я внезапно громко чихнула, причём с такой силой, что чуть не поскользнулась. Поняв, что лучше мне дальше не истязать себя и не принимать ледяной душ, я выключила воду, после чего вылезла оттуда, принявшись обтираться полотенцем. Натянув на себя пижаму, приготовилась было выйти из ванной и пойти в комнату, где планировала продолжить мозговой штурм, как вдруг прямо на выходе уткнулась лицом в чью-то грудь. Мне повезло – в мужскую. И не повезло одновременно – это был мой отец.
- Ох, это ты тут была, - сказал Роберт, отстраняясь. – А я уже полчаса тут под дверью выплясываю, думал уже выламывать.
- Из-звини… - с трудом выдала я, заметив, что у меня буквально зуб на зуб не попадает. Вот чёрт, перестаралась с душем…
- Бог ты мой! – воскликнул мужчина, а его глаза расширились то ли от удивления, то ли от гнева. Когда Роберт подвыпивший, я не очень хорошо понимаю его эмоции, ведь они так путаются. – Дочка, да у тебя губы синие! Что ты там делала?
Он взял мою руку в свои, после чего, заявив, что я холоднее айсберга, начал отчитывать за то, что всякой дурью забиваю свою голову. Не отпуская моей руки, папа потянул меня в комнату, а потом, самолично расстелив постель, чуть ли не силком затолкал меня в кровать, заботливо накрывая одеялом, продолжая ворчать по поводу того, что я, наверное, самая глупая дочурка в мире.
- И чтобы даже не думала вставать до утра, даже если с тебя океан пота натечёт! – заявил он на выходе из комнаты. – Ишь, чего удумала – с душем играется! Завтра утром обязательно расскажешь мне, что это за дурацкие эксперименты! Боюсь, если ты сделаешь это сейчас, то я либо усну, либо ничего не запомню…
- Ты сейчас расскажешь маме? – спросила я, не без удовольствия укутываясь в это теплейшее одеяло, а также мысленно благодаря Роберта за то, что своими разговорами так успешно отвлекает меня.
- Я хочу наказать тебя, а не убить, - фыркнув, сказал тот. – Нет, я не буду говорить об этом Люси. Но! – тут он угрожающе ткнул в мою сторону указательным пальцем. – Завтра я придумаю, что ты должна сделать за это. Только ты не окочурься до утра, хорошо, дочурка?
- Уж постараюсь, - с улыбкой ответила ему. Пьяный папочка – смешной папочка. Сейчас мужчина так забавно выглядел с порозовевшими щеками, а ещё у него так мило заплетался язык. Не люблю, когда кто-либо напивается, но мой отец от этого всегда выглядит смешно.
- Отличненько, - он улыбнулся во все тридцать два, после чего, пожелав мне спокойной ночи, вышел из комнаты, забыв выключить и без того тусклый свет.
Вновь оставшись наедине со своими мыслями, я вдруг обнаружила, что их у меня нет. Как-то это странно звучит, но, тем не менее, так оно и было. То ли это случилось благодаря душу, то ли благодаря Роберту, то ли благодаря обоим, но я, кажется, успокоилась. Моя голова была поразительно пустой, что не могло не радовать, учитывая, в каком состоянии я была ещё не так давно. Как же быстро менялось настроение, несмотря на то, что ощущение какого-то трепета не покидало. И всё же, это лучше, чем если бы я продолжала издеваться над собой и дальше.
Вздохнув, я уставилась в потолок, думая, чем же занять себя, раз уж получилось немного успокоиться. Спать-то не хотелось, учитывая, что проснулась я вечером, а сейчас… Кстати, который час?
Привстав на локтях, я посмотрела время на будильнике, который стоял на прикроватной тумбочке, и увидела, что только час ночи. Далеко не радужная картина – я могла бы ещё очень долго веселиться с остальными. Ну и ладно, мне и самой есть, чем заняться! Да?.. Ах, точно!
Я совершенно позабыла о том, что хотела посмотреть, какие именно подарки получила, а теперь, вспомнив, подорвалась с кровати и, схватив свёртки, лежавшие на комоде, вернулась на своё место. Усевшись напротив горки коробочек, упакованных в разноцветную бумагу, я довольно потёрла руки, захихикав. Небось, выглядела я в тот момент, словно маньяк, но ничего не могу поделать со своей любовью к подаркам. Эта черта осталась со мной с детства и, кажется, никогда не покинет, ну и ладно. Гораздо приятнее предвкушать сюрприз, нежели с постной миной разворачивать блестящие упаковки и лишь делать вид, будто тебе приятно.