- Его я точно не скоро забуду, - мрачно ответила я, почувствовав, как внутри всё сжалось лишь при упоминании об этом человеке.
- Сколько ненависти, - с усмешкой произнёс Фил. – Не растрачивай её больше понапрасну. Поверь мне, в этом нет нужды.
- Как я могу? – спросила я, наплевав на то, что совсем недавно пообещала не перебивать его. – Он напал на тебя!
- И у него были причины! – в тон мне ответил парень. – И если сейчас ты помолчишь, я смогу рассказать тебе о них.
Я сделала глубокий вдох, а потом выдох, после чего, отвернувшись от него, сказала:
- Я внимательно слушаю.
- Вот и славно, - после секундной задержки сказал тот. – Я, если честно, не знаю, с чего начать, потому что впервые обсуждаю это с кем-то, поэтому, если всё будет звучать несколько путанно, не вини меня. Хорошо?
Я кивнула, но так и не повернулась к нему лицом. Возможно, в тот момент я немного злилась, а может решила, что так Гардинеру будет легче рассказать мне обо всём, поскольку он и до этого не смотрел на меня. Теперь уже сложно сказать, да я и не хочу думать над этим, потому что после рассказа, услышанного от парня, мне стало несколько не по себе.
Не знаю, всё ли он рассказал мне, но даже этого оказалось достаточно, чтобы на долгое время отбить у меня желание расспрашивать его о чём-либо. Именно тогда я поняла, насколько бесило его моё поведение, когда я то и дело требовала от него рассказа о его прошлом. И то, что мне не было известно об этом ровным счётом ничего, меня не оправдывает.
Фил рассказал мне о своём отце, с которым он остался наедине, когда Сэм угодила в больницу. Рассказал о побоях, которые ему приходилось сносить, когда Генри выпивал. Кстати, я невольно задумалась над тем, как шатен отреагировал на нашего Генри, стоило тому влиться в их компанию, но даже эти мысли вскоре отошли на задний план. Рассказывая мне о Коди, Гардинер то и дело запинался, а его голос периодически подрагивал, но он говорил и говорил, пока история не подошла к концу. К тому самому ужасному концу, когда совершенно отчаявшийся человек, поставивший себе целью найти своего «обидчика», всё же нашёл его, - ко дню, когда они с Филом подрались. Парень опустил эту часть в своём рассказе, наверное, потому, что я тоже там была. Вместо этого он сказал:
- Я знаю, что Коди признали абсолютно невменяемым, поэтому теперь он находится в психиатрической лечебнице. Скажу больше: я знаю, в какой именно больнице и в какой именно палате он находится, потому что это мы с мамой убедили Эллиота определить его туда. Может, кому-то покажется, что это излишнее, а я таким образом лишь пытаюсь избавиться от мук совести, но мне как-то всё равно. Я бы и хотел, но всё не получается. А ещё мне бы хотелось навестить Коди, но я абсолютно точно знаю, что наша встреча его не обрадует, а совсем наоборот. Такая вот дилемма.
Поначалу мне хотелось сказать, что Фил ни в чём не виноват, поэтому ему не следует винить себя, но я вовремя поняла, что это бесполезно. Уверена, такое ему говорили уже очень много раз до меня, но не помогло. Не словами надо пытаться это доказывать, а действиями, только я не имею ни малейшего понятия, как это возможно сделать. Но это пока. Скоро я обязательно что-нибудь придумаю и, не без помощи остальных, буду чуть ли не каждый день доказывать Гардинеру, что его вины тут нет. Но рассказывать нашим друзьям об этом я не собираюсь, мне надо быть хитрее и оправдать доверие парня. Хотя бы это я сделать смогу.
А ещё мне наконец-то стало ясно, почему никто до этого не говорил о прошлом Фила, - они попросту не знали. Хотя бы что-то те родители, которые не принимали парня в нашем, несомненно, высокообразованном и толерантном обществе, сделали правильно, решив не распространяться об этом среди своих детей. Возможно, наше общество не настолько пропащее. Во всяком случае, мне бы очень хотелось так думать.
- Я вот о чём подумал, - неожиданно сказал шатен, опять обнимая меня, а заодно и пристраиваясь поближе. – Люди всё-таки странные существа. Мечтают они о чём-то долгое время, а потом, стоит их мечте осуществиться, они в следующий миг готовы гнаться за новой, совершенно позабыв о предыдущей. Даже я. Того, что уже получил, мне мало. Человеческий эгоизм порой пугает.
- Ты говоришь так, будто тебе уже около ста лет, а теперь ты утратил веру в человечество.
Фил хихикнул. Первый раз с того момента, как начал мне рассказывать о своём детстве.
- Нет же. Просто все мы немного странные, но в этом, наверное, есть свои плюсы, ведь жить становится веселее.
Он вдруг зевнул, после чего, обняв меня немного крепче, неожиданно бодро сказал:
- Утомила ты меня своими расспросами. Теперь я собираюсь спать. И да, прямо здесь. И нет, меня не волнует, что это твоя кровать, как и то, что сюда может кто-нибудь войти. Хочешь выгнать – не получится.
Теперь хихикнула я.
- У меня и в мыслях не было выгонять тебя.
- Вот и славно, - сказал Гардинер, а потом я почувствовала, как он уткнулся лбом в моё плечо, отчего его дыхание опалило мою спину.
Хоть я всё ещё не могла отойти от услышанного, пыталась никак не показывать своего беспокойства и каких-либо других эмоций. Что бы я ни испытывала в данный момент, Филу всё равно было сложнее, потому что я только слушала, а он прошёл через всё это. Теперь мне стало понятно, почему он не горел желанием говорить об этом, - я бы тоже не хотела. И всё же, несмотря на наши давнишние перепалки и мою чрезмерную настойчивость, а также то, что изначально мои с ним отношения были построены на моём нежелании проигрывать подругам, он мне всё равно доверился. Только этому я, наверное, и рада.
Подумав, что было бы неплохо и мне заснуть, ведь это всё-таки я тут болеющий человек, я устроилась поудобнее на кровати, как вдруг послышались шаги в коридоре, после чего дверь в мою комнату резко открылась. Действие сопровождалось словами, звучавшими от мамы Майка.
- Фил Гардинер! Я знаю, что это твоих рук дело! Где мои?..
Я быстренько закрыла глаза, притворяясь спящей, так как не хотела получать вместо Фила, которому и притворяться не пришлось, - он уже действительно заснул. Какое-то время в комнате было тихо, лишь через несколько мгновений послышались шаги, а потом я услышала, как миссис Джевонс взяла тарелку, в которой когда-то были её вафли, с тумбочки.
- Вот же гадёныш, - нежно сказала она. – И как его можно ругать, когда он спит словно ангелочек?.. Они вроде растут быстро, но во сне всё равно напоминают малышей.
Постояв на месте ещё какое-то время, женщина удалилась, закрыв за собой дверь. Вскоре я услышала, как она позвала мою маму и маму Гардинера, которым наверняка собиралась рассказать о только что увиденном. Я же, стоило ей выйти из комнаты, облегчённо вздохнула. Если честно, мне казалось, что вот-вот миссис Джевонс начнёт кричать и разбудит нас, но всё, к счастью, обошлось.
- А ты говорил, что взрослые тебя не любят, - обратилась я к Филу, прекрасно понимая, что он меня не слышит. – Пусть не всем, но некоторым ты очень даже симпатичен.
Тут я заметила, что раскрытая ладонь шатена лежит прямо возле моей, так как он продолжал обнимать меня даже во сне. В моей голове вдруг промелькнула одна шальная мысль, поэтому я решила воспользоваться ситуацией и сделать кое-что. Сама не знаю, зачем мне это понадобилось, но я начала водить указательным пальцем по внутренней стороне ладони парня, отчего он как-то недовольно вздохнул во сне и начал тереться носом о моё плечо, попутно крепко зажав мой палец в своей руке. Я хихикнула, так как он чем-то напомнил мне младенца, хотя я никогда не сидела с детьми, которые были бы младше восьми лет. Но такая вот у меня ассоциация, ничего не могу поделать.
Продолжая улыбаться, я в последний раз посмотрела на наши руки, не без удовольствия поглядев на свой браслет, после чего закрыла глаза и попыталась заснуть, что у меня в скором времени получилось. Даже заложенный нос на сей раз не стал помехой.
Проснулась я уже ближе к вечеру и в полном одиночестве, запоздало подумав, что мне следует поработать над своим режимом сна. И только потом, полностью осознав, что одна, испытала нечто сродни разочарованию, но решила не зацикливаться на этом. Наверняка Фил, проснувшись, решил, что не стоит теснить меня и дальше, потому и ушёл. Не стоит думать невесть что.