- Вышел незадолго до твоего прихода, чтобы руки помыть. Он бензин в бак доливал, вот и испачкался.
- Сколько раз я ему говорила, чтобы не забывал заехать на заправку, - пробубнила я. – Теперь опоздаем. Невозможный человек.
Фил издал короткий смешок, а я вдруг поняла, что неожиданно спокойно отнеслась к его появлению здесь, удовлетворившись ответом «Меня твой отец пригласил». Непорядок! С каких это пор мой папочка с этим засранцем дружбу водит?
- Всё равно не могу понять, что ты здесь делаешь, - так, словно это Гардинер во всём виноват, произнесла я. – Зачем мой папа позвал тебя сюда?
- Я решил подвезти его, - послышался голос Роберта с порога и, когда я обернулась, встретилась взглядом с его синими глазами.
- А сам он доехать не в состоянии? – отчего-то обиженно произнесла я. – И когда вы вообще успели так подружиться?
Мужчина улыбнулся, после чего подошёл и легонько погладил меня по голове, словно успокаивая.
- Я же говорил тебе, что мы знакомы довольно-таки давно. Просто Фила подвезти никто не может, а на его мотоцикле тоже никто ездить не умеет. Вот я и предложил ему оставить своё транспортное средство у нас, а заодно и подвезти его.
Я нахмурилась. Если мне не изменяет память, папа просто сказал, что неплохо общается с Гардинером, а о том, как долго это продолжается, и речи не было. Нечестно. Почему мой отец сошёлся с таким мерзким типом, ничего мне не сказав? И вообще, почему он взял парня под своё крылышко? Я чего-то не знаю?
- Надеюсь, ты так добр к нему не потому, что он вдруг оказался твоим внебрачным ребёнком, как Серхио в одном из маминых сериалов? – стараясь немного разрядить атмосферу, спросила я.
- О нет, меня раскрыли! – наигранно испугался Роберт. – Кэтрин, как ты об этом узнала?
Я улыбнулась, папа тоже. После этого он вдруг одной рукой приобнял меня и, подойдя к Филу, обнял его второй рукой.
- Ну, садимся в машину. Я же не хочу, чтобы мои детки опоздали.
- Ваши детки? – с какой-то непонятной интонацией спросил Гардинер.
- Да, Фил. Сколько не храбрись, ты останешься ребёнком, пока не повзрослеешь.
«Гениальное умозаключение», - саркастически подумала я, после чего посмотрела на шатена. Тот, к моему величайшему удивлению, как-то странно улыбнулся, посмотрев в пол.
Так, а вот это уже ненормально. С каких пор эти двое ведут себя, словно отец и сын? Почему папа так хорошо относится к Филу? Почему тот на это так реагирует? У меня такое ощущение, словно я пропустила что-то очень важное. Это злит и… забавляет. Мне хочется привязать обоих к стулу, устроив допрос с пристрастиями, и улыбнуться, вливаясь в эту атмосферу, одновременно. Похоже, сказывается то, что я всю жизнь мечтала о братике или сестрёнке, но родители так и не исполнили мою просьбу.
- Погодите, - послышался со стороны двери женский голос. – Прежде, чем вы уедете, возьмите это. От вашей школы до того лагеря около двух часов ехать, это не учитывая того, что вам ещё и собраться нужно. Вдруг проголодаетесь?
Моя мама – это именно она вошла в гараж, который, похоже, стал местом всеобщего сбора, - протянула мне и Филу небольшие запечатанные пакетики, в которые она обычно заворачивала какие-нибудь лакомства, чтобы побаловать нас с папой, если мы куда-нибудь уезжаем вдвоём, хоть это случалось не очень часто. Никто из нас никогда не знал, что именно Люси положила туда в этот раз, так что содержимое всегда оставалось для нас сюрпризом. Поблагодарив маму, я с улыбкой на лице взяла протянутый мне пакетик в руки, после положила его в висевшую на моём плече небольшую сумку, в которой лежал мой телефон и с трудом поместившаяся Сосисочка, а потом взглянула на Гардинера.
Растерянно глядя на пакетик, он негромко пробормотал:
- Спасибо… большое.
Это выглядело так, словно для парня никогда в жизни не готовили ничего подобного в дорогу, и он просто не ожидал подобной доброты от малознакомых ему людей. Скорее всего, так оно и было. Первый раз я увидела на лице Фила настолько растерянное выражение, в котором была примесь благодарности и неподдельного удивления. Отчего-то захотелось улыбнуться, но я вовремя сдержала этот порыв.
- Хорошо, дорогая, мы поехали, - сказал папа, обнимая свою жену и целуя её в щёку.
После этого он начал что-то нашёптывать ей на ухо и, хоть я не слышала большинства слов, которые он произнёс, я абсолютно уверена, что среди них прозвучало «Ты правильно поступила, молодец».
Я удивлённо посмотрела на своих родителей, но не успела сказать что-либо, так как отец, схватив мой чемодан, чуть ли не силой затолкал меня и Гардинера в машину, после чего мы выехали из гаража, провожаемые взглядом моей мамы, которая вышла на улицу. Долгое время она улыбалась, глядя нам вслед, а вскоре её улыбка сменилась непонятным мне выражением, но я вновь предпочла не зацикливаться, ибо, как мне кажется, посвящать меня в суть происходящего никто не собирается.
Когда мы сидели в машине, папе опять позвонили, так что я отвернулась к окну, стараясь не обращать внимания на сидевшего рядом со мной парня. Тот, казалось, не придавал происходящему никакого значения, а мне же отчего-то было очень неуютно и даже как-то неловко. Скорее всего, это связано с тем, что он заметил то, как я взяла с собой в лагерь игрушку. Обычно мне наплевать на мнение окружающих, но, как только это заметил Гардинер, я вдруг почувствовала себя не в своей тарелке. Нужно что-то делать.
- Фил, - негромко обратилась я к парню, так и не решаясь посмотреть на него.
- Что? – коротко и безразлично отозвался тот.
- Не говори никому про игрушку, пожалуйста, - тихо сказала я, а потом уже громче добавила: - Иначе я проберусь ночью в твою комнату и обрею тебя налысо!
Нерешительность мигом улетучилась, после чего я с вызовом посмотрела на шатена, который наблюдал за людьми, мимо которых мы проезжали. Он улыбнулся, после чего сказал:
- Не волнуйся, никому я ничего не скажу, - после чего его улыбка сменилась на самодовольную ухмылку и он добавил: - Хотя было бы интересно посмотреть на реакцию окружающих, когда они узнали бы, что независимая и гордая Кэтрин по ночам обнимается с игрушкой, словно маленький ребёнок.
С моих губ уже готово было сорваться ругательство в его адрес, как вдруг папа, который на тот момент перестал разговаривать по телефону, спросил:
- Игрушка? Это вы о Сосисочке?
- Папа! – отчаянно воскликнула я, желая в этот самый момент провалиться сквозь землю.
- Сосисочке? – заметно оживившись, спросил Фил, посмотрев на меня. – Ты назвала игрушку Сосисочка?
- Мне было три года! – отчаянно стараясь скрыть то, что покраснела, ответила я, закрывая лицо руками. Папа, это подстава!
- Да, Кэтрин было три года, но знал бы ты, Фил, как она любила и любит эту игрушку! – невозмутимо продолжал отец. - Просто души в ней не чает.
Всё оставшееся время Роберт рассказывал парню историю покупки этой таксы, а также различные, как ему казалось, забавные ситуации, связанные с ней и со мной, полностью игнорируя мои мольбы остановиться.
Как только мы подъехали к школе, я, словно ошпаренная, выскочила из машины, чтобы забрать чемодан и скрыться от этих странных людей, но, так как ноша оказалась слишком тяжёлой, не успела сделать этого. Вскоре на улице появились Гардинер и мой отец, последний же и помог мне вытащить вещи из багажника.
- Спасибо, что подвезли, мистер Моллиган, - сказал шатен, после чего посмотрел на меня и с улыбкой добавил: - А также за отличную и информативную беседу.
Фил тихонько прыснул, после чего направился в сторону автобуса, на котором мы должны были уехать в лагерь. Я же осталась возле своего отца лишь для того, чтобы сказать:
- Я ненавижу тебя. Ты сломал мне жизнь.
Роберт посмеялся, после чего, дав мне несколько советов для того, чтобы выжить в лагере, приблизился ко мне и прошептал на ухо:
- Надеюсь, за эти две недели ты научишься не зависеть от меня. Пора бы понять, что я не смогу быть вечно рядом, а в некоторые моменты, как, к примеру, сегодня, мы просто не сможем понять друг друга. Ты ведь знаешь, что я имею в виду, да?