- Мне непонятно лишь одно, - сказала я, когда она закончила свою тираду. – Ты, похоже, недолюбливаешь меня. Зачем же всё это время пыталась подружиться со мной?
- То, что я не вижу в тебе угрозы, не значит, что я тебя недолюбливаю. Ты мне интересна, хотя пламенной любви к тебе я не питаю.
Я ничего не ответила, молча направившись обратно к корпусу. Нет, я не позволю случившемуся повлиять на меня. Никоим образом. Я обещаю сама себе. Фиби этого и добивается, но я не могу ей проиграть, не могу уступить. Если мне плевать на Гардинера, я должна доказать ей это. И я докажу.
Но сказать оказалось легче, чем сделать. Очутившись в своей комнате, я так и не смогла сомкнуть глаз, лишь пару раз удалось ненадолго задремать. Утром я была похожа на привидение, отчаянно требовавшее кофе. И не спрашивайте, зачем призраку кофе. На тренировке происходило вообще невесть что, Колин даже спросил, хорошо ли я себя чувствую. Я ответила, что да, хотя это было совсем не так. Я была разбита и раздражена одновременно. Разбита из-за того, что не выспалась. А раздражена из-за того, что не могла понять причину такого своего поведения. Я не думала ни о Гардинере, ни о вчерашних словах Фиби с тех пор, как попрощалась с ней возле ворот. Я не думала ни о чём, но чувствовала себя отвратно. Бесит, очень-очень бесит, знаете ли!
Тем не менее, я попыталась собраться, когда наступили соревнования. Мало того, что это было начало – самые первые игры, - так мы и наши оппоненты были первыми, кому предстояло состязаться друг с другом. Посмотрев на зрительские места, я первым делом увидела Алекса, с ухмылкой глядящего в мою сторону. Показав ему язык, я готова была отвернуться, как вдруг выхватила взглядом из толпы Гардинера. Но он смотрел отнюдь не на меня. Обернувшись, я заметила, как Фиби махнула ему рукой. Фыркнув, посмотрела на команду противника. Не время думать об этом!
После традиционного приветствия команд и жеребьёвки, мы рассредоточились по своим местам. Вскоре судья, коим являлся какой-то престарелый дядечка, объявил о начале. Состязание началось.
Только до меня это, по всей видимости, не дошло. В течение всей игры я была невнимательна, именно из-за меня наша команда пропустила несколько мячей. Всё бы ничего, если бы я смогла забить соперникам, но этого не произошло. Всю игру вытягивали Дженни и, несмотря на свой рост, Фиби. Только благодаря им и другим девочкам, которые, в отличие от меня, пропустили всего лишь по одному мячу, пока что была ничья. Однако нашему куратору и по совместительству тренеру вскоре надоела такая моя, с позволения сказать, игра, так что он запросил тайм-аут.
- Кэтрин, что это такое? – спросил он, когда мы подошли к нему. – Ты где, на поле или в облаках?
- На поле, - немного неуверенно ответила я.
- Больше уверенности! Дженни и Фиби не могут тянуть всю игру на себе, пока один из участников, некогда подающий надежды, ведёт себя так, будто первый раз в руки мяч взял! Соберись, живо!
Я кивнула, приготовившись было к возвращению на поле, так как тайм-ауты длятся всего-навсего тридцать секунд, как вдруг меня окликнули. Повернувшись к тому, кто позвал меня, я встретилась взглядом с Филом. Тот без обиняков сказал:
- Если ты планируешь доказать кое-кому, что ученики нашей школы действительно что-то могут без помощи родителей, нужно менять тактику.
- Без тебя знаю! – свирепо ответила я. – Но что я могу поделать? Похоже, обстоятельства победили меня…
- Человека можно уничтожить, но его нельзя победить, - сказал Гардинер. – Пока ты не уничтожена, ты должна бороться, иначе грош – цена всем словам, что ты говорила ранее.
Я удивлённо посмотрела на парня.
- Ты цитируешь Хемингуэя? – спросила я.
- Представь, я его читал, - саркастически произнёс парень. – Если это поможет тебе не ударить в грязь лицом, тем самым подставляя нашу школу, я готов тебе даже сонеты Шекспира зачитать.
Тут зазвучал свисток, говоривший о том, что нам пора возвращаться на поле.
- Если мы выиграем, ты мне их зачитаешь! – бросила я парню, после чего поспешила занять своё место.
Это, наверное, похоже на сюжет какого-то дешёвенького сериала, но после этого я действительно смогла собраться. Стоило Гардинеру напомнить мне, для чего именно я это делаю, как мой боевой дух вернулся. Как я могла со всеми этими крайне нелепыми переживаниями забыть о том, что должна доказать Алексу наше превосходство? И не только ему. Пусть все видят, на что мы способны. Пусть они знают, что не деньги определяют умения человека. Пусть запомнят, кто мы такие, и что нас не так уж легко обойти. До сих пор я работала в энергосберегающем режиме, теперь же нужно показать, на что я способна.
Посмотрев на зрительские места, я взглядом отыскала сначала Алекса, повторно показав ему язык, а потом Фила. В этот раз он смотрел на меня. Что же, смотри, Гардинер, что я умею. Смотри и готовься. Если мы сейчас выиграем, а твоя команда завтра проиграет, этого я тебе не прощу.
Оказывается, стоило мне только как следует сосредоточиться на мяче, как уровень моей полезности в игре возрос как минимум в два раза. Теперь я могла посмотреть в глаза своей подруге и послать ей ободряющую улыбку, ловя точно такую же в ответ. Теперь я чувствовала, что могу что-то сделать сама. И теперь я чувствовала, что я – это я.
Не сказала бы, что моё возвращение в команду стало триумфальным. По сути, все подумали, что я начала работать, получив от тренера нагоняй. И пусть. Зато я избавилась от какого-то чувства, тяготившего меня со вчерашнего вечера. Сама не знаю, что это такое было со мной, но главное, что я с этим справилась самостоятельно. Или почти самостоятельно.
Мы выиграли, поэтому естественным было то, что мальчишки бросились нас поздравлять. Но, к сожалению, не всех. Дженни и Фиби хвалили, так как они на самом деле великолепно отыграли весь матч. На меня же не обращали внимание, потому что я, грубо говоря, чуть было не завалила нашу команду своей рассеянностью в начале игры. Только Генри сказал, что под конец я очень хорошо себя показала, от Гардинера же мне досталась лишь самодовольная ухмылка. Ну, конечно. Небось, считает, что это только благодаря ему мне удалось собраться. Надо узнать, когда у него День рождения – губоскатку подарю.
Я собиралась уже уходить, как кто-то вдруг положил мне руку на плечо. Обернувшись, я увидела Алекса. В этот раз он не ухмылялся, как обычно, а вполне искренне улыбался. Так, вроде ж не их школа выиграла, чего лыбится-то?
- Хорошо играла, - неожиданно сказал парень, убирая свою руку. – Хоть сперва я и подумал, что ты просто выпендривалась, когда разговаривала со мной, но потом ты доказала, что чего-то стоишь. Что же с тобой случилось в самом начале?
Я бросила быстрый взгляд на Гардинера и увидела, как Фиби обняла его, буквально повиснув на шее парня. Во мне проснулось желание убивать, но я поспешила отвернуться от них.
- Просто положение планет не способствовало хорошей игре, - отшутилась я. – Но потом они встали в правильное положение, позволив мне показать себя.
Вдруг я увидела, как Алекс, улыбнувшись, поднял вверх ладонь. Несколько секунд удивлённо глядя на неё, я готова была уже спросить, что это значит, но он пояснил раньше, чем я это сделала.
- Дай «пять», - сказал парень.
- Я же не из твоей школы, - со скепсисом заметила я. – Что о тебе подумают? К тому же, у меня же богатенькие родители, а я…
Тут недорыжик схватил меня за руку и прижал мою ладонь к своей. Странно, но мне даже не захотелось ударить его, хотя в любой другой день я поступила бы именно так. Наверное, дело в том, что он оказался единственным, кто не постеснялся так открыто похвалить меня, несмотря на то, что мы учимся в разных школах.
- Ты была молодцом, - сказал он, заглянув в мои глаза.
Я тут же высвободила свою руку, отворачиваясь от парня, и, улыбнувшись, ответила: