- Как я устала… - только и произнесла Люси, прежде чем потеряла равновесие.
Я бы точно не удержала её, если бы не Фил, который вовремя подскочил и подхватил её, не позволив упасть. Лицо женщины было уже не просто белым, а с каким-то серым оттенком, рот приоткрылся, а сама она была без сознания.
- Мама, - как-то жалобно пискнула я, позволив Гардинеру одному держать её, а сама принялась легко хлопать её ладонями по лицу. И снова паника. Снова я растерялась, поэтому уже плохо осознавала, что делаю и что именно говорю. – Мама… Мамочка, эй…
Я повторяла это, словно мантру, мыслей в голове совсем не было, поэтому я просто действовала рефлекторно, не особо надеясь, что это поможет.
У меня у самой в глазах потемнело. Я перестала что-либо делать, просто сделала шаг назад и принялась смотреть. В теле появилась какая-то вялость, оно буквально стало ватным. Мне показалось, что я сейчас сама упаду, но я стояла. Фил начал что-то говорить, но не мне, глядя на него я понимала, что он кричит, вот только почему-то совсем не слышала его. Парень бросил взгляд на меня, после чего положил Люси на скамейку. Буквально через секунду в коридоре появилась медсестра, выскочившая оттуда же, откуда пришла моя мама, держа в руках стеклянную бутылочку, жидкость из которой принялась наливать на ватку, а после поднесла её к носу женщины.
Я тут же почувствовала отрезвляющий резкий запах нашатыря, благодаря которому начала приходить в себя, поэтому услышала слова Фила, который, возникнув прямо передо мной, обхватил моё лицо руками и начал говорить:
- Кэтрин, вот только тебе отключаться не надо. Посмотри на меня. Ну же, давай.
Я всё это время смотрела на лежавшую на скамейке Люси, а теперь не без труда перевела свой взгляд на парня. Тот заглянул мне в глаза и, несколько раз ободрительно похлопав по плечу, сказал:
- Вот, так-то лучше. Успокойся, Кэтрин, ничего страшного не произошло. Видишь?
Он кивнул головой в сторону моей мамы, которая уже пришла в себя. Медсестра теперь водила рукой перед её глазами, держа наготове ватку. Не поворачиваясь к нам, она спросила, нужна ли помощь, на что Фил ответил:
- Нет, я сам справлюсь, - после чего опять повернулся ко мне. – Видишь, с твоей мамой уже практически всё в порядке. Она просто перенервничала, вот и случилось с ней такое. Она не упала, так что не ушиблась. С моей мамой такое тоже неоднократно происходило, так что я в этом немного разбираюсь. Ты успокоилась?
Я закивала, но ничего не говорила. Отвернувшись от парня, я следила за всеми движениями медсестры, которая, словно почувствовав на себе мой взгляд, сказала:
- Ваш парень абсолютно прав, девушка. Можете не беспокоиться, такое мы чуть ли не каждый день видим. Сейчас я позову санитаров, мы положим вашу маму в палату, поставим ей капельницу, после чего она уснёт. Я, правда, думаю, что ей нужно будет эту ночку в больнице провести, но, уверяю, беспокоиться вам не о чем.
- То есть, она должна переночевать в больнице? – зачем-то переспросила я, отстраняясь от Гардинера, так как уже могла и сама стоять – запах нашатыря распространялся по коридору, так что я быстрее приходила в себя.
- Думаю, всего одну ночь. Ваша мать привезла вещи для вашего отца, но, думаю, на завтра ей самой пригодятся умывальные принадлежности и сменная одежда. Не могли бы вы привезти их?
- Я могу прямо сейчас позвонить нашей домработнице, она тогда сможет даже остаться здесь и присмотреть за папой и мамой ночью в том случае, если им что-нибудь понадобится, - сказала я, чувствуя, что мои мозги наконец-то собираются в кучку, так что способность думать возвращается.
- Это было бы великолепно, - улыбнулась медсестра, которая на деле была весьма добродушного вида бабушкой. – Я, кстати, могу принести вам успокоительного, если хотите, а ваш спутник пусть за водой сходит.
- Нет, я и без успокоительного обойдусь, а моего спутника разве что за смертью посылать, - я попыталась улыбнуться, сохраняя внешнее спокойствие, после чего подошла к маме и, доставая телефон из сумки, взяла её за руку, сказав: - Что же ты так, а?
Люси посмотрела на меня и, легко улыбнувшись, ответила:
- Ты уж извини меня.
- Не за что тебе извиняться, - я набрала телефон Долли и теперь принялась дожидаться её ответа.
- Какая же ты у меня хорошая, - мама закрыла глаза, принявшись поглаживать мою руку. – Такая сильная.
Я ничего не ответила, так как в этот момент наша домработница взяла трубку, так что я принялась объяснять ей, что да как. К счастью, Долли всегда была довольно сообразительной женщиной, поэтому повторять дважды не пришлось – она быстро сделала всё, что я просила, даже вспомнила о таких вещах, которые я и моя мама точно забыли бы взять, за что я была ей безмерно благодарна.
Вскоре в коридоре появились крепкие дядечки, которые переложили мою маму на носилки и, хоть та и попробовала возразить, что она не тяжелобольная (правда, вяло у неё это получилось), понесли в какую-то палату. Медсестра сказала, что, если хочу, я могу пойти вместе с ними и побыть с мамой ещё какое-то время, но я, улыбнувшись, вежливо отказалась от этого, попрощавшись с Люси.
Дело не в том, что я такая плохая, просто женщина, когда говорила о том, какая я хорошая и сильная, ошиблась, как минимум, в одном. Я ничуть не сильная, только гордость и желание хотя бы иногда не быть обузой просто не позволяют мне показывать, насколько я слабая.
- Кэтрин, ты уверена, что не хочешь остаться с родителями? Кто знает, может тебя скоро и к Роберту пустят.
- Уверена, - неожиданно твёрдо сказала я. – Сейчас я хочу домой. Ты меня отвезёшь?
- Я? – искренне удивившись, спросил Гардинер, но именно в этот момент мои «силы» начали меня подводить. Прежней твёрдости в голосе больше не было, поэтому я опять выглядела жалкой, произнося следующие фразы.
- Да. Прости, что опять прошу об одолжении, но я хочу оказаться там как можно быстрее. Пожалуйста, отвези меня домой.
Наверное, многим могло показаться, что сейчас я должна быть разбитой, горе должно окутать меня, но ничего подобного не было. Я ничего не чувствовала. Совсем. Моё состояние отлично можно описать словами «пустой сосуд», ведь именно так я себя ощущала по-настоящему. Чувства притупились, внутри просто стало пусто. Казалось, после всего, что произошло, я потеряла способность как-либо выражать свои эмоции. Ведь всё только-только наладилось, как вдруг…
- Хорошо, - сказал Фил, а в следующую секунду я увидела, что он взял наши вещи, после чего, протянув мне руку, сказал: - Идём.
Я посмотрела на его руку, не зная, что с ней делать. Тогда парень добавил:
- Это для того, чтобы ты вдруг не упала по дороге.
Я усмехнулась, после чего приняла его помощь, а потом мы вместе пошли по коридору и вышли в холл, а в последствии – из самой больницы. Всё это время, даже когда мы шли по асфальту перед стоянкой, Гардинер не отпускал меня, а вещи свои забрать просто не давал. Когда же мы добрались до его мотоцикла, то тут же поехали ко мне домой. К счастью, в этот раз время не тянулось мучительно медленно. Наверное, это благодаря тому, что я вообще ни о чём не думала. Поэтому довольно-таки быстро мы оказались возле моего дома.
Я встала с мотоцикла Фила, после чего вернула парню его шлем, который он опять отдал мне. Поблагодарив его за то, что подвёз, я должна была бы уйти в дом, но почему-то застыла на месте, не делая ни шагу в сторону.
- Ты что-то хочешь ещё мне сказать? – спросил парень, выжидающе глядя на меня.
Хочу ли я ему ещё что-то сказать? Даже не знаю. Если честно, мне сейчас вообще ничего и никому не хочется говорить, а хочется просто посидеть в тишине, но ни в коем случае не одной. Да, как же быстро меняются мои желания. Ещё совсем недавно хотелось оказаться в полном одиночестве, а теперь, когда я должна буду войти в абсолютно пустой дом, в котором ещё утром была в сборе вся наша семья, мне становится не по себе.
- Наверное, я не хочу оставаться одна, - вслух сказала я, отводя от Гардинера свой взгляд. – Ещё недавно это было чуть ли не единственным моим желанием, а теперь подобная перспектива кажется мне пугающей. Это странно, да?