- Ну, а я как себя ночью вёл? – вдруг спросил Фил, приподнимаясь на кровати, садясь напротив меня. – Не мешал тебе спать? Или же напротив?
Произнеся последнюю фразу, он самодовольно ухмыльнулся, из-за чего я почувствовала, что уже не буду собой, если не отвечу какой-нибудь колкостью.
- Спасибо тебе, конечно, за то, что составил компанию. Но было бы гораздо лучше, если бы я проснулась не под прессом твоей руки, а обнимая Сосисочку. И ты, между прочим, наглым образом оккупировал мою игрушку!
- А кто тебе доктор? – пожал плечами парень. – Сама о ней даже не вспомнила, а я подумал, что должно же и со мной хоть что-нибудь хорошее произойти, раз уж придётся спать с тобой, вот и забрал Сосисочку себе.
- Придурок, - прежде, чем успела подумать, выпалила я.
- Да-да, можешь не утруждаться, осыпая меня лестными эпитетами, - он зевнул. – Ладно, коль поспать у нас уже не получится, может, умоемся и позавтракаем? А ты заодно можешь позвонить родителям. Твоего отца надо навестить, а маму, как мне кажется, домой забрать.
- Угу, - буркнула я себе под нос. – Только позавтракать не получится, ведь готовой еды нет. Так что извини. Сейчас умоешься, а после можешь ехать по своим делам.
- Ты хотела сказать «Можешь ехать со мной в больницу»? – неожиданно спросил Фил и, прежде чем я успела что-либо спросить, добавил: - Да, я поеду с тобой. Было бы неплохо Роберта навестить. Или ты не хочешь, чтобы я тебя сопровождал?
Несколько секунд я лишь удивлённо смотрела на него, осознавая услышанное только что. Мне казалось, что Гардинер не задержится у меня в доме, раз уж ему чуть ли не по принуждению пришлось остаться здесь, а теперь он даже предлагает сопровождать меня в больницу. В груди опять потеплело. Начинаю ненавидеть это чувство.
- Я не против, - говорю ему после небольшой паузы.
Тогда шатен улыбнулся и, встав с постели, сказал, что пойдёт в выделенную ему комнату за вещами, а я пока что могу позвонить родным. После этого он вышел, а я решила не терять времени и связаться с мамой, но вдруг обнаружила, что мой телефон выключен.
- Наверное, сел, - под нос пробормотала я, вставая с кровати, чтобы направиться к себе в комнату за зарядным устройством.
Чёрт, я хоть когда-нибудь научусь следить за состоянием батареи?! Спрашивается, зачем мне в таком случае мобильник, если я так небрежно к нему отношусь. Ох, мне же могла мама звонить…
Оказавшись у себя, я быстро нашла на столе зарядку, после чего подключила её к телефону, а потом к розетке и принялась включать этот агрегат. Пока он искал сеть, я сидела и волновалась, так как Люси могло понадобиться что-то важное. Конечно, рядом с ней есть Долли, но я же её дочь, так что в такое время должна постоянно быть на связи. Да, я паникёр, но сейчас действительно очень беспокоюсь по этому поводу.
Буквально минуту спустя мне пришло сообщение о том, что у меня семь пропущенных вызовов. Три от моих подруг, которые, по всей видимости, хотели поинтересоваться, всё ли у меня в порядке, один от домработницы и три от мамы. Понятное дело, первым делом я набрала номер последней. Только-только начала звонить ей, как в комнате появился Гардинер, спрашивая:
- Кэтрин, могу я?..
Но я остановила его, приложив указательный палец к собственным губам, прося, чтобы помолчал. После этого жестом показала, что он может присесть на мою кровать, а сама подошла к подоконнику и, отодвинув занавеску, выглянула в окно. Сзади послышались шаги парня – видимо, начал бродить по моей комнате. Что же, пусть. Я вообще ждала ответа своей мамы, наблюдая за падающими снежинками. Ещё только середина ноября, а улицы уже полностью покрыты белой пеленой. Шутки матери-природы. Хотя я люблю снег. Даже очень.
- Алло, - послышался из трубки голос Люси, который вывел меня из задумчивости.
- Ох, - из-за того, что отвлеклась, ответ стал немного неожиданным, так что поначалу я растерялась, но быстро собралась, сказав: - Доброе утро, мам. Прости, что не отвечала, телефон, собака, сел. Ты как?
- Ничего страшного, - ответила мама, а я не без удовольствия отметила, что у неё довольно-таки бодрый и, я бы сказала, счастливый голос. – Я просто волновалась, не случилось ли у тебя чего…
- Всё в порядке, - поспешила заверить её. – Я… была не одна, так что всё хорошо.
- Вот как? – несмотря на вопросительный тон, женщина, казалось, не очень-то удивилась. – Лили и Дженни пришли, да?
- Нет, - я отвернулась от окна и посмотрела на Гардинера, который стоял возле письменного стола и что-то на нём рассматривал. Услышав последнюю фразу, он отвлёкся от своего дела и с интересом посмотрел на меня, а я же, напротив, отвернулась. – Фил. Его мама предложила, чтобы он остался со мной, если мне страшно. Вот я и согласилась.
Я закусила губу, ожидая, что же ответит на это Люси. Ведь, хоть вчера мы, казалось, пришли к некоему консенсусу, она могла отреагировать как угодно. Разозлиться и покричать, к примеру. Да, в нашей семье я опасаюсь её, а вовсе не отца.
- Прости, - сказала Люси, повергнув своей фразой меня в шок. Я даже рот открыла от удивления, не в силах сказать что-либо. Воспользовавшись этой паузой, она продолжила: - Прости, что из-за моей слабости тебе опять пришлось пройти через это. Мне, правда, жаль.
Я тут же начала говорить маме, что её вины в этом нет, да и вообще, всё хорошо, ведь Гардинер всё-таки остался со мной. После решила сменить тему, спросив об отце и о том, когда же её можно забрать из больницы. Как оказалось, сделать это возможно не раньше часа дня, посещения разрешаются тоже с этого времени, так что я смогу сама убедиться, что с Робертом, к счастью, уже всё хорошо. Из этого следовало, что нам с Филом нужно было где-то «потеряться» часика на три. Люси сказала, что к ней должны прийти подруги и обсудить кое-что, поэтому сначала я решила забежать к папе, а потом уже к ней.
Закончив разговаривать, я посмотрела на шатена, который всё так же стоял возле моего стола и продолжал что-то рассматривать на нём. Выведать, что же он делает, я всегда успею, поэтому решила сперва сказать:
- В больнице посещения разрешаются только с часа дня. И раньше маму не выпишут. Ты всё ещё планируешь ехать со мной?
- Ага, - бросив мимолётный взгляд на меня, сказал Гардинер, после чего вернулся к своему занятию. – Хотя, если тебя так напрягает моё присутствие, могу посидеть в гараже – мне фиолетово.
Мне вдруг показалось, что я чем-то его разозлила. Нотки недовольства так и сквозили в голосе шатена, вот только я не могла понять, что именно могло оскорбить его. Какая-то фраза, сказанная мною Люси, пришлась ему не по нраву? Желая узнать это, я начала издалека.
- Ты что делаешь? – спросила, сделав несколько шагов к нему навстречу, после чего парень вдруг зашуршал чем-то, а потом поднял лист бумаги и поместил его в вертикальное положение примерно на уровне моего лица.
- В жизни лучше, - сказал он после нескольких секунд подробного разглядывания меня и листа.
Я тем временем присмотрелась к надписи на бумаге. Это позволило мне понять, что Фил держит в руках не что иное, как мой портрет, нарисованный Майком и подаренный им же мне на День рождения. Отчего-то я тяжко вздохнула.
- Ты чего к этому рисунку прицепился? – спросила у парня, подходя ближе и забирая мою собственность.
- Майк совсем злым стал, так что теперь мне вообще свои рисунки не показывает, - он театрально вытер воображаемые слёзы, после чего голосом охрипшей бабушки (хотя это, наверное, должен был быть просто-напросто печальный тон) произнёс: - А я ведь всегда был поклонником его творчества. Но вот… Теперь мне ничего не остаётся, кроме как изредка смотреть на его давнюю работу.
Я закатила глаза к потолку. Почему-то именно в этот момент захотелось сравнить Гардинера с пятилетним ребёнком. Но это мне почему-то показалось в какой-то степени милым, а не разозлило, как это бывало прежде. Говорила же, что сегодня какой-то странный день.
- А мне кажется, что тут я даже лучше получилась, - говорю, глядя на рисунок. – Это, можно сказать, мой идеальный образ. Если таковой, конечно, вообще существует.