- А доехать на твоём мотоцикле – не вариант?
- Увы и ах, но вчера я проколол колесо, возвращаясь домой. А менять его почему-то стало так лень… В общем, не вариант.
- Как печально, - с деланным сочувствием произнесла я, даже не скрывая улыбку. – Тогда ты будешь бежать вместе со мной.
- А кто сказал, что мне есть до этого дело? – ехидно улыбнувшись, спросил парень, на что я ответила:
- У тебя просто нет выбора.
- А ты осмелела со вчерашнего дня, - засмеявшись, сказал он, после чего, потрепав меня по голове, ероша тем самым волосы, добавил: - Ну ничего, это поправимо. Но пока предлагаю зайти в школу. Холодно нынче, знаешь ли.
Я только кивнула, соглашаясь с ним. Вот сейчас не было ни малейшего желания спорить, придираться к его словам или ещё что-либо в этом духе. Просто я вдруг поняла, что, стоило мне увидеть Фила, как испорченное Эйтаном настроение тут же взлетело до отметки «максимум». Если моё поведение и переменилось, то это связано лишь с тем, что я счастлива. Как бы глупо это ни звучало.
Продолжая о чём-то разговаривать, я и парень зашли в здание школы, потом оставили верхнюю одежду в раздевалке, а после направились каждый к своему классу. Хоть мы даже не коснулись темы вчерашнего вечера и никто, казалось, так и не вспомнил, что именно тогда произошло, я не чувствовала себя плохо. Хотя внутри что-то протестующе сжималось, а порой так и хотелось спросить: «И что же теперь?», но я решила не делать этого. Нужно всё обдумать, а не действовать сгоряча.
Так я и решила. Поэтому была совершенно спокойна, когда вошла в класс биологии, которая сегодня была заменой, и помахала рукой Дженни и Лили в знак приветствия, подходя к ним. Стараясь не выдавать своего чрезмерно приподнятого настроения, говорила как можно более спокойным и ровным голосом, терпеливо отвечая на их вопросы, касающиеся здоровья моих родителей и моего собственного. К счастью, девушки немного спрашивали о Гардинере. Я сказала им, что мы помирились, но в подробности вдаваться не стала. Не хотелось. Хоть мы и дружим довольно долгое время, я не спешила рассказывать подругам обо всём, но вовсе не потому, что не доверяла. Просто, как по мне, рассказывать особо нечего. Хотя я, наверное, придираюсь и сама себя накручиваю.
Дабы сменить тему, я решила рассказать Дженни о том, что она заинтересовала Эйтана. Брюнетка, в то время потягивавшая какао из жестяной банки, чуть не поперхнулась, услышав эту, несомненно, потрясающую новость. Потребовав подробностей, она вытрусила из меня всё, что могла. Обычно спокойная и уравновешенная, моя подруга отреагировала крайне эмоционально на это заявление. Когда Лили, хохоча, поинтересовалась, не нравится ли ей этот человек, та ответила:
- Это вовсе не то, о чём вы могли подумать. Просто это как-то… неправильно. Ведь ещё два дня назад Эйтан спрашивал меня о тебе, когда вы с Филом уехали из школы, а потом сказал, что хотел бы помириться, поскольку ему всё ещё нравишься ты.
- Да ну? – скептически поинтересовалась я. – «Всё ещё»? А нравилась ли я ему когда-нибудь, учитывая, как легко он «порвал» со мной в день моей прогулки по школе в одном лишь флаге? В любом случае, я просто передала то, что он мне сказал.
- Что-то Эйтан мутит воду, - коротко сказала подруга, после чего мы решили забыть и об этом, так как обсуждать этого человека больше совсем не хотелось никому из нас.
До звонка оставалось уже не так уж и много времени, когда я, уже сидя за партой, бросила взгляд в сторону двери. Увидев там Майка, поспешила позвать Лили, которая в этот раз села точно позади меня, вопреки воле учителей, которые стремились рассаживать лучших друзей как можно дальше друг от друга, добиваясь максимальной тишины. То, что это не приносило никаких результатов, можно опустить, так как речь не об этом. Девушка, услышав имя своего парня, отчего-то вздрогнула, после чего нерешительно посмотрела туда, куда я ей указала. Мне сразу же показалось странным её поведение, но спросить, в чём дело, так и не получилось, поскольку подруга буквально подскочила со своего места, после чего побежала к художнику, у которого в руках как раз был альбом.
Наплевав на уже вошедшую в класс учительницу, я тоже встала из-за парты, подошла к Дженни, которая, как и я, смотрела на дверной проём, где только что скрылись те двое, и спросила:
- Мне это просто показалось или между ними действительно что-то произошло?
- К сожалению, не показалось, - ответила та. – В тот же день, когда с твоим отцом приключилось несчастье, они поссорились. Но никому до сих пор ничего не сказали. Не разговаривают друг с другом, лишь иногда кто-то подзывает другого на такие краткие беседы.
- Бред какой-то, - сказала я. – Всё же было хорошо.
- Прошедшее время, - заметила девушка, на реплику которой я лишь хмыкнула.
Прозвенел звонок, так что меня чуть ли не насильно усадили на место. Лили немного опоздала на урок, но выглядела как обычно. Она, как и я, умеет не подавать виду, если что-то плохое случилось. И даже на мой вопрос, что же произошло, ответила, будто Майк просто хотел ей что-то отдать. Вот только в руках у неё ничего не было, когда в класс вошла.
В очередной раз хмыкнув, я отвернулась от подруги, закусив карандаш, который до этого держала в руках, зубами. Голова моя была забита мыслями вовсе не о биологии, а о том, как можно помочь Лили. Наверное, именно из-за этих отвлечённых мыслей я не смогла собраться, а посему получила «тройку» за ответ. Но на тот момент я не особо расстроилась, справедливо решив, что её всегда можно исправить. Единственное, что бесило, так это высокомерный взгляд Мэри, нашей отличницы, но и это отошло в скором времени на второй план.
Когда урок закончился, я, бросив подругам короткое «Я скоро», пулей вылетела из класса, столкнувшись в коридоре с Фиби, поджидавшей кого-то из своих подруг. Заметив на себе полный негодования, ревности и ещё моря других эмоций взгляд рыжеволосой девушки, я даже остановилась ненадолго. Повернувшись к ней лицом, ничего не говоря, я лишь показала ей язык, после чего, подарив воздушный поцелуй, горделиво направилась к тому кабинету, где до этого должен был быть урок у класса, в котором учатся Майк и Фил. Однако стоило оказаться за поворотом, где Хоггарт уже не могла меня видеть, я опять побежала.
Вылетев из-за поворота на втором этаже, я опять чуть было не впечаталась в кого-то, но весьма ловко сманеврировала, минуя сразу трёх человек. Заметив неподалёку Гардинера с друзьями, ускорилась, но тут вдруг открылась дверь одного из кабинетов, откуда тут же повалили полчища старшеклассников, большинство из которых были гораздо выше и крупнее меня. Даже некоторые девушки, которые как коровы на льду варьировали на своих высоченных каблуках, представляли угрозу. Но я спешила, поэтому с перепугу нырнула прямо в эту толпу, выкрикнув имя Фила, который, заметив меня, остановился на месте как вкопанный, явно не зная, что предпринять.
Огибая учащихся, кое-как продиралась вперёд, то и дело наталкиваясь то на какого-то парня, то на девушку. И если последние ещё кое-как молчали, то от мужского населения слышались весьма нелестные ругательства в мой адрес. И даже об этом можно забыть. Самым весёлым моментом в моей операции поимки Гардинера стал момент, когда я оказалась уже совсем рядом со своей целью.
Будучи в нескольких шагах от шатена, я уж было вздохнула с облегчением, надеясь, что на этом мои злоключения закончатся, но эта мысль была крайне поспешной. Я уже протянула ему руку, дабы Гардинер рывком вытянул меня из этого, казалось, бесчисленного потока людей, но тут меня поджидало очередное фиаско. В принципе, это была бы не я, если бы со мной не случилось что-нибудь в таком духе, не так ли?
В этот момент я делала шаг, как вдруг какой-то парень, явно отстающий от толпы, выбежал из кабинета с просьбой, дабы его друзья подождали. Не заметив меня, он подбил единственную ногу, на которой я тогда стояла, из-за чего потеряла равновесие, но даже это ещё не всё. Я уже падала, когда этот самый старшеклассник, так и не заметивший столь незначительного препятствия, как человек, на своём пути, ударил меня в бок своим портфелем, который надевал на плечо, из-за чего я ещё и развернулась в воздухе. Взвизгнув, полетела на спину, отчего-то закрывая лицо руками, думая, что вот именно в этот раз мне не повезёт, и я, наконец, шлёпнусь на пол.