Миссия Невозвратима, Нф-рассказ и Научный коментарий
1.
Звездный корабль из системы Эридана вынырнул из подпространства неподалеку – по космическим масштабам – от ничем не примечательного желтого карлика, в стороне от основных галактических трасс. Теперь, уже в обычном пространстве, он следовал строго по курсу к третьей планете безымянного светила, где несколькими десятилетиями ранее были обнаружены зачатки разумной жизни.
Уже когда снижение шло полным ходом и сквозь иллюминатор можно было разглядеть поверхность зелено-голубой планеты, кое-где затянутую сизыми тучами, астронавигатор Брукс с сомнением сказал биологу Дрому:
– Не очень я верю в успех предприятия… Подкорректировать местную природу! Такого задания еще никому не давали! Чудит наш старый Владыка.
– Император знает, что делает, – невозмутимо ответил Дром. – Ему ведомы знания, почерпнутые из древних рукописей, нам недоступных. В этом диком мире существуют две ветви человеческого родового древа. Одна из них, несущая печать вырождения, должна засохнуть. Мы ей в этом поможем.
– Как это определяется – «вырождение»? Неужели только по выступающей вперед челюсти?
– Не только. Но как тебе объяснить – ты ведь не биолог? Если оставить все как есть, в одной их здешних человеческих пород будут накапливаться признаки, ведущие не к развитию, а к деградации. Что-то нарушено в генетическом коде, очевидно. Всё время срывается на спонтанную 47-хромосому. А к тому ещё на планете тьма приматов со своими нестойкими 48 хромосомами. С ними проще, как только 49-тая – истреблять. Но люди – особые любимчики Владыка, который мнит себя садоводом Галактики. Так то, если когда-нибудь дойдет до войны между расами, деграданты могут взять верх, как это в других мирах уже бывало. Они, знаешь ли, агрессивны. Так что надо исправить природный изъян, пока не поздно. Такова наша задача в свете требований новоявленного Всевышнего.
Астронавигатор пожал плечами. Он сомневался в том, что биороботы, специально созданные для этой экспедиции, справятся со столь сложной задачей. Они и на людей-то походили мало, поскольку не имели лиц. Верней, черт человеческого лица – ни глаз, ни ушей, ни ртов. Возможно, киберсантики, вечно микширующие праведное с грешным и живое с неживым, начинили их сверхразумным содержимым. Но, глядя на эти уродливые создания, в это верилось мало.
Не нравилось ни Бруксу, ни Дрому, что в экспедицию их отправили вдвоем, хотя обычно экипажи состояли как минимум из четырех астронавтов. То ли для соблюдения режима секретности, – с обоих взяли подписку о неразглашении, – то ли из банальной экономии.
Тем временем астролет начал снижение. Ему предстояло лечь на курс строго по эллипсоидной орбите вокруг третьей планеты и облететь ее не менее десяти раз, прежде чем к поверхности отправится капсула с «умными» (хотелось в это верить) биокибернетическими помощниками.
2.
– Я здесь останусь один? – угрюмо спросил Брукс. Хотя ответ был ясен.
– Хочешь – лети со мной. Если не боишься оставить корабль на орбите.
Оба невесело улыбнулись. Оставив без присмотра межзвездную громадину, они рисковали никогда не вернуться, и отлично это знали. Мало ли какие сюрпризы могла преподнести «мыслящая» начинка корабля…
Отправить на поверхность шлюпку с биороботами без сопровождения – не так опасно. Но это расточительство, за которое могут наказать очень сурово. В том случае, если роботы не вернутся, а заодно и шлюпка будет потеряна…
Так что оставалось одно – Бруксу оставаться в своем пилотском кресле у пульта, а Дрому – сопровождать небольшое полуразумное «стадо».
– Проверь наличие кислорода. Верней – его процент в атмосфере, – тихо пробурчал Брукс. – А то еще выйдешь – и задохнешься. Помнишь, как было с Эйяром?
– Не учи ученого! Эйяр – зеленый новичок. Потерял голову от чувства первопроходца. – Дром хихикнул, вспомнив, как их младшего товарища сообща приводили в чувство. – Хотя, судя по обилию зелени, тут и проверять нечего. Ну что, я высаживаюсь!
– Удачи тебе!
Спустя краткое время от исполина, казалось, застывшего на орбите, отделилась космошлюпка – величиной с коттедж средней величины. Возможно, такое сравнение будет в ходу у местных жителей, спустя много тысяч лет…
3.
С погодой на поверхности повезло. Стоял погожий день, было не слишком жарко и не холодно, веял свежий, не очень резкий ветер, сменяясь краткими периодами полного штиля. Что касается кислорода – в здешней атмосфере его было с избытком, и экзобиолог сперва чувствовал себя так, словно прикоснулся носом и губами к кислородной подушке. Впрочем, он был опытным путешественником и скоро привык дышать здесь.
Крупных хищников вблизи не наблюдалось, хотя из лесной чащи слышался время от времени рев – явно не травоядного животного. На всякий случай, проверив бластер, Дром вышел из кабины, огляделся. Ни одного существа, кроме порхающих мелких птичек. Они перелетали с ветки на ветку так быстро, что их не удавалось рассмотреть. Впрочем, задача экспедиции на сей раз была иной…
«Ждал и, наконец, дождался», – с иронией подумал сам о себе Дром через два с половиной часа, когда к нему из лесу заковыляла неуклюжая волосатая фигура. Это, без сомнения, был здешний обезьяночеловек, именуемый в последующих поколениями йетти. Причем именно из тех, с выдающейся вперед нижней челюстью, каковых надлежало «исправить». Дав ему подойти поближе, биолог включил прибор, с невероятной точностью повторивший зов этого существа.
Услыхав «собрата», на поляну выбежало еще несколько аборигенов. Дром вдруг ощутил, что кое в чем уступает своим древним коллегам – птицеловам. В Древнем Риме их назовут авгурами. Перед стартом им обоим показали пленки грядущего для этого ординарного мира.
Авгуры приманивали птиц с помощью примитивных манков – вручную обработанных кусочков дерева. И добивались успеха! Впрочем, ему предстояло обмануть существо с интеллектом на порядок выше, чем у пичужки. Так что прогресс пришел на помощь не зря.
Вскоре его окружали, не убегая и не решаясь напасть, около десятка существ – не обезьян и не людей, скорее, представлявших нечто среднее. Один из них – крупный самец, видимо, вожак, сделал первый шаг к непрошеному гостю. И тут Дром незаметным нажатием кнопки на пульте привел в действие биороботов, замерших, как манекены.
Те послушно двинулись вперед, постепенно расходясь в стороны. На безглазые и безротые лица Дром старался не смотреть. В который раз ему пришла в голову мысль-протест против такого исполнения этих искусственных созданий.
«Пусть они ориентируются в пространстве благодаря радиоволнам, – думал он. – Пусть питаются солнечным светом, заряжающим их батареи. Но хотя бы о внешнем виде надо было подумать! Ведь работаем с ними мы, люди!»