– Бред!
– Совершенно с вами согласен. Может быть, во что-нибудь поиграем для повышения настроения? Или поаватарствуем?
Флора начала задумчиво одеваться.
Иногда она действительно на ночь залезала в какую-нибудь игру для релаксации или успокоения души. Но аватар-путешествия не любила. Программа эйдоскрина внедряла её в животное или существо, приспособленное к жизни в экстремальных для человека условиях. Обычно такими виртуальными путешествиями увлекались молодые люди в возрасте от четырнадцати до двадцати лет, хотя не отказывались и взрослые. И всё же в жизни Флоре хватало экстрима, и она предпочитала бродить по красивым местам Земли и планет Солнечной системы натурально.
– Не слышу, – мягко напомнил Свирид.
Она очнулась.
– Мне сейчас не до игр. Приготовь овощное рагу и облепиховый мусс.
– Слушаюсь, Цветочек.
– И перестань называть меня Цветочком! – рассердилась девушка. – Что за прихоть тебя посетила?
– Прошу прощения, это из другого сериала…
– Забудь! И перестань смотреть сериалы!
– Будет исполнено, госпожа!
Флора невольно рассмеялась. Многие из её подруг и приятелей в качестве базы бытового служителя выбирали собственный интеллект и даже характер, что позволяло им вести себя с домашними искинами как с живыми братьями и сёстрами, не боясь откровенных разговоров вплоть до интимных предпочтений. Но она выбрала другую программу, и Свирид вёл себя как сокурсник по универу. В своё время Флора училась в столичном цифроне ЕРСУ, и ей там нравился парнишка по имени Кларик, вот его она и сделала прототипом Свирида.
Ужин прошёл в тёплой и дружеской обстановке, как говорится в таких случаях. Свирид не надоедал, давая хозяйке полную свободу действий и не нарушая ход мыслей. Флора же, перебрав в памяти подруг, решила полностью отвлечься от воспоминаний в безумно далёкое будущее. Она понимала, что воспоминания эти будут преследовать её ещё долго.
Однако отвлечься «от будущего» не удалось.
Во-первых, первая подруга детства Катя была занята и пообещала позвонить позже.
Вторая подруга Ия Великанова, такой же надзорик, как она сама, находилась в данный момент в Китае и присоединиться к Флоре не могла, ни онлайн, ни вживую.
– У меня всего минутка, – сказала черноглазая, миниатюрная, похожая на китаянку Ия. – Ты не представляешь, что тут творится! Я знала, что китайцы первыми применили цифранж и нейросети для контроля населения, но не думала, что они превратят страну в цифровой концлагерь, так как отслеживают поведение и эмоции не только каждого взрослого жителя Поднебесной, но и детей в утробе матери! К примеру, ты в курсе, что они всем детям поголовно встраивают при рождении в сетчатку глаза систему мобильного интернет-подключения?
– Нет, не в курсе, – с удивлением ответила Флора, вспомнив речь Большого Улья, который попенял землянам на их увлечение цифровыми технологиями до разработки законов их применения.
– Теперь они поголовно киборги и называют себя футурсинами, то есть «постлюдьми».
Флора фыркнула.
– Футурсины? Круто!
Ещё учась в универе, она с интересом изучала предпосылки развития интернета и мобильных устройств связи, расширяющих кратковременную память человека при помощи нейронных сетей. К две тысячи семидесятому году нанотехнологии действительно позволили увеличить их ментальные способности, но до превращения людей в киборгов так и не дошло. Хотя наравне с нормалами – людьми нормального происхождения – появились и так называемые дополненные (с частью органов, заменённых искусственными) и вообще изменённые, так называемые измы, имеющие человеческую оболочку и усовершенствованные гаджетами организмы. Впрочем, искусством и научным творчеством по-прежнему занимались нормалы, хотя нейросети и показывали чудеса эмерджентности и создания компиляций, почти не отличимых от человеческих шедевров.
К счастью, в России не были введены до конца в строй нейросетевые системы тотального контроля, как в Китае, хотя попытки такие были, особенно в начале двадцать первого века. Закон, запрещающий следить за россиянами и считывать по лицам их эмоции, приняли ещё в далёком две тысячи двадцать девятом году, когда к власти вместо прежних ревнителей цифровых технологий пришли вменяемые люди, понимавшие всю пагубность проникновения цифры в жизнь человека. С тех пор этот закон продолжал действовать, хотя с каждым десятилетием приходилось бороться за его неукоснительное применение.
– Они считают нас людьми второго сорта, – продолжала Ия, не заметив паузы, – как раньше считали американцы и британцы.