По крайней мере я на это надеюсь. Предупредил же Беллу, что мы с моей девушкой поедем в город на ярмарку. Она должна проверить, добрались мы туда или нет. Если только из головы у нее это не вылетело.
Тогда нам труба.
Снег во всех сторон. Белое полотно накрыло машину. Которая через несколько часов начнет остывать. Мы замерзнем и…
Твою мать. Вот про дальше даже думать не хочу. Нам помогут. Обязательно помогут. Нужно лишь подождать.
Или подготовиться к худшему.
— Ну вот зачем я поехала сюда на Новый год? — плачет, что для меня в новинку. Анна Сибирская при мне никогда слезу не пускала. — Виталина предлагала же к ним пойти отмечать. Надо было соглашаться.
— Ну конечно, — еще крепче обнимаю ее пока что теплое тело. — Весь праздник провести с детьми, наблюдая за весельем взрослых? Так себе перспектива.
— Зато бы тут не оказалась, — всхлипывает, уткнувшись мне в плечо. — Неужели, в машине даже рации нет?
Отрывается от меня, начиная исследовать бардачок. Потом заднее сиденье осматривает, при этом так соблазнительно виляя пятой точкой, что мой дружок в штанах уже радостно предвкушает сладкое приключение.
Ша, дурак. Не то время. Не то место. Не про секс надо думать, а как выбраться отсюда.
— Нас будут искать, — стараюсь успокоить Аню, видя в ее глазах полное отчаяние. — Если сходит лавина, начинают проверять постояльцев. Звонят в город. Вызывают спасателей.
— И часто это происходит?
Соврать? Или все-таки сказать правду?
Черт. Могу ведь и панику развести парочкой слов.
— Нуууу, — чешу затылок, взвешивая все «за» и «против». — Раз или два за сезон.
— Чего? — зажмуриваюсь, готовясь к самому страшному. Она ведь может и треснуть меня чем-то тяжелым.
Не вспомнит даже, как я ее до оргазма довел посреди столовой. Хотя сам остался неудовлетворённым. Твердый как камень член мне тогда ой как много дискомфорта принес.
Да и сейчас не меньше.
Тем более когда Аня так соблазнительно и дерзко губы прикусывает. Проводит ноготками по шее. Явно не осознанно, но от этого мне не легче.
Сидим в тишине. Аня не решается заговорить. В окно смотрит. Иной раз тяжело вздыхая.
Сам в голове прокручиваю нашу ситуацию. Пытаюсь решить сложную, мать ее, задачу. По спасению двух человеческих жизней.
— Ты не замерзла? — вижу, как ее передергивает. — Там плед есть. Можешь укрыться.
Обнимает себя руками и отрицательно мотает головой. Ну что за упрямая девчонка? Никогда не признается. Дурочка.
— Аня, не будь дурой, — злиться начинаю из-за ее отказа. — Еще не хватало тебе заболеть.
— Сам дурак.
Показывает мне язык, но все-таки плед на плечи накидывает.
Умница, девочка.
Снова молчание. Прямо гробовое.
Аккумулятор в машине потихоньку разряжается. Снег не тает. Часики тикают. Приближают нас к неминуемой погибели от холода.
— Давай поговорим, — поворачиваюсь к подрагивающей девушке.
— О чем?
С неохотой, но все же мне повинуется.
Да уж, не таким я себе представлял наше первое свидание.
— Нуууу, — задумываюсь. — хотя бы почему ты тогда сбежала?
А лучше ты, Шереметьев, ничего не мог придумать?
Мне же интересно.
— Не хотела… — тяжело вздыхает, упрямо глядя мне в глаза. — неловкости на утро. Мол все было классно, но тебе, детка, пора сваливать, — подражает моему голосу. — Тем более это был просто секс на одну ночь. После такого не бывает продолжения.
В чем-то она права. Но кое-где ошибается.
— Думаешь, что стала очередной зарубкой на моей кровати?
— Сам сейчас это сказал, — грустно смеется, качая головой.
— Считаешь меня обычным бабником?
— Да.
Грубо. Сильнейший такой удар в область сердца. Осколками сейчас поранюсь. И обвиню ее в моей гибели.
— Зря ты так, Анют, — наклоняюсь к ней, от чего она подбородок вверх задирает и смотрит на меня с вызовом. — Я способен на продолжение после секса на одну ночь.
— Да неужели?
Что это за скептицизм в ее голосе? Не порядок. Надо что-то с этим делать.
— Не убегала, могла бы увидеть.
Не выдерживаю. За талию ее хватаю, тут же к себе на колени усаживая. Вдыхаю запах ее волос. По нежной шейке языком провожу.
Боже! Она прекрасна. Как сладкая конфетка. Вкусная. Соблазнительная. Вызывающая пожизненную зависимость.
— Ну а что это?
Ерзает на мне, посылая возбуждающую волну прямо к изнывающему члену. Дружок радуется и вовсю бьется головкой об ширинку. Да я такой твердый, что моим агрегатом можно гвозди забивать.
И все из-за Ани Сибирской.
— Способ — нам обоим не околеть раньше времени.