– Как ты думаешь, она спит с другими мужчинами?
Да, от недостатка прямоты Нед не страдает. Интересно, какие вопросы он задавал на обратном пути Старлинг?
– Честно говоря, я об этом совсем не думал, – признался я.
Не задумываясь, легче жить. Наверное, я догадывался, что у Старлинг бывают романы с другими мужчинами. Она ведь менестрель – им положено. Так я оправдывал себя, укладывая ее в свою постель. Она никогда не говорила о своих связях, а я не задавал лишних вопросов. Другие ее любовники были гипотетическими существами, безликими и бестелесными. И уж конечно, не связанными с нею браком. Но ведь Старлинг и ее муж поклялись друг другу в верности. И это все меняет.
– Что ты будешь делать?
Хороший вопрос. Я старался не думать об ответе.
– Пока не знаю, – солгал я.
– Старлинг сказала, что это не мое дело, ведь никто не пострадал. Она считала, что я поступлю жестоко, если расскажу тебе. Старлинг все время повторяла, что не хотела делать тебе больно, что ты достаточно страдал. А когда я заявил, что ты имеешь право знать, она ответила, что у тебя есть великое право ничего не знать.
Умный язычок у Старлинг. Она не оставила Неду никаких шансов сохранить душевный покой. Мальчик смотрел на меня разноцветными печальными глазами верного пса и ждал приговора. И я сказал ему правду:
– Я скорее предпочел бы услышать правду от тебя, чем позволить тебе жить с сознанием, что меня обманывают.
– Значит, я сделал тебе больно?
Я покачал головой:
– Я сам сделал себе больно, мальчик.
Так и было. Я не менестрель, и у меня нет права жить как менестрели. Те, кто зарабатывает на жизнь песнями и проворством пальцев, наверное, имеют сердца из кремня. «Легче найти добрую росомаху, чем верного менестреля», – говорится в пословице. Интересно, слышал ли ее муж Старлинг?
– Я думал, ты рассердишься. Она предупреждала, что ты можешь разозлиться и поднять на нее руку.
– И ты ей поверил? – Его слова уязвили меня не меньше, чем известие о замужестве Старлинг.
Он вздрогнул, сделал глубокий вздох и быстро ответил:
– Ну, у тебя крутой нрав. И мне еще не приходилось произносить слова, которые ранили бы тебя. И заставили почувствовать себя глупцом.
Чуткий мальчик. Даже более чуткий, чем я предполагал.
– Да, я разозлился, Нед. На себя.
Он посмотрел в огонь.
– Я чувствую себя эгоистом, потому что мне стало легче.
– Я рад, что ты успокоился. И рад тому, что между нами не осталось недомолвок. А теперь забудем о Старлинг. Расскажи мне о празднике. Как тебе понравился Олений замок?
Он говорил, а я слушал. Нед увидел Баккип, замок и праздник глазами мальчишки, но я понял, что замок и город сильно изменились с тех пор, как я был там в последний раз. Из его описаний стало ясно, что Баккип разросся, отвоевал место у окружающих его утесов и моря – дома строили на сваях. Нед описал плавучие таверны и лавки, поведал мне о торговцах из Удачного и с островов. Баккип стал важным торговым портом. Когда Нед заговорил о Большом зале в замке и о комнате, в которой он жил в качестве гостя Старлинг, я понял, что и в крепости произошли перемены.
Нед с восторгом рассказывал о коврах и фонтанах, дорогих гобеленах на стенах, мягких креслах и сверкающих люстрах. Его описания напомнили мне особняк Регала в Тредфорде, а мне запомнилась холодная и неприветливая крепость, которую я когда-то называл домом. Наверное, это влияние Чейда и Кетриккен. Старый убийца всегда питал слабость к роскоши, я уже не говорю о его любви к комфорту. Я принял решение никогда не возвращаться в Олений замок. Почему же меня так обескуражили рассказы Неда? Почему перемены так возмущают?
Между тем Нед рассказывал о городах, где они останавливались по дороге. В какой-то момент холодная рука сжала мое сердце.
– Однажды утром, когда мы проезжали мимо Хардиновой Мели, я до смерти перепугался, – начал он.
Я никогда не слышал о таком селении, но знал, что многие рыбаки, покинувшие побережье во время войны с красными кораблями, вернулись и построили новые города, чтобы не отстраиваться среди пепла и руин. Я кивнул, словно понимал, что за деревню имеет в виду мальчик. Наверное, когда я проезжал мимо, там ничего не было. Нед говорил и говорил, глаза его блестели от волнения, и я понял, что он уже забыл о предательстве Старлинг.
– Мы проезжали мимо поселения по дороге на праздник. Ночь мы провели в гостинице – Старлинг спела несколько песен, оплатив ужин и ночлег, и все были так любезны с нами, что мне ужасно понравилась Хардинова Мель. Однако, после того как Старлинг закончила петь и нам принесли ужин, я услышал злобные пересуды о человеке, обладающем Даром. Мол, из-за него коровы перестали телиться. Поначалу я не обратил на эти разговоры внимания. Эти люди явно перебрали пива и просто несут околесицу, подумал я. Нам отвели комнату на верхнем этаже. Я проснулся очень рано – Старлинг еще спала, – тихонько уселся у окна и стал смотреть на прохожих. На площади собирались люди. Наверное, будет ярмарка, решил я. Однако вскоре какие-то мужчины притащили избитую женщину. Они привязали ее к столбу, и я предположил, что ее будут пороть. Затем они принесли корзины с камнями. Тогда я разбудил Старлинг и спросил у нее, что происходит. Она велела мне отойти от окна и сидеть тихо, но я не мог. Я не верил своим глазам; мне казалось, что сейчас кто-нибудь придет и положит конец этому ужасу. Том, эта женщина – она ничего не могла сделать. Какой-то человек подошел к ней и зачитал свиток. Потом он отбежал в сторону, и ее забили камнями.